Судьба интеллигенции в России в XX веке.

Интеллигенция в России с самого начала оказалась сообществом критически мыслящих людей, не удовлетворённых существующим общественно-государственным устройством. Дворянские революционеры, которые вышли на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, были по своей природе интеллигентами: они ненавидели крепостное право, унижение человека – явление, обыденное для России и нетерпимое для просвещенного европейского ума. Их увлекали идеи равенства и братства, идеалы Французской революции; многие из них принадлежали к масонам. Декабристы открывают собой длинный ряд русских революционеров-мучеников, изгнанных, сосланных, казнённых… Среди них – эмигрант Герцен и ссыльный Чернышевский, каторжник Достоевский и казнённый Александр Ульянов…. Бесконечно длинная череда анархистов и нигилистов, заговорщиков и террористов, народников и марксистов, социал-демократов и социалистов-революционеров. Всех этих людей окрыляла некая страсть – непримиримость к русскому рабству. Многие из них вошли в историю как отрицатели, разрушители и убийцы. Но следует помнить, что и декабристы, и народовольцы, и эсеры-максималисты, и многие другие вдохновлялись в большинстве своём общечеловеческими представлениями, прежде всего – идеями братства и социального равенства; они верили в возможность великой утопии, и ради этого были готовы к любому самопожертвованию. Ненависть, разъедавшая этих людей, питалась чувством обиды и несправедливости, но в то же время – любви и сострадания. Их мятежные сердца пылали религиозным огнём.

Русскую интеллигенцию называли «безбожной» - это определение нельзя принимать безоговорочно. Отвергая казенное православие, ставшее одной из официально провозглашённых основ российской государственности, многие действительно доходили и до богоборчества и открытого атеизма, исповедуя его по-русски непримиримо. Атеизм становился религией интеллигенции. Среда революционеров при всей ее пестроте вовсе не была очагом безнравственности. Именно русские революционеры XIX века являли собой образцы духовной твёрдости, братской преданности друг другу, самоограничения в личной жизни. Они шли в революцию по зову сердца и совести. Описывая русскую интеллигенцию Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма», видит в ней монашеский орден, члены которого отличались бескомпромиссной и нетерпимой этикой, специфическим моросозерцанием и даже характерным физическим обликом.

Интеллигенция становится заметным общественным явлением примерно в 1860-е годы, когда из церковной и мелкобуржуазной среды выдвигаются «новые люди» - разночинцы. И. Тургенев запечатлел их в главном герое своего романа «Отцы и дети». За ними следуют революционеры-народники; о них я хочу сказать особо. Отправляясь в народ, интеллигенты уходили из города в деревню, и это кончалось, как известно, довольно драматически: не дослушав обращённых к ним речей и воззваний, мужики вязали агитаторов и передавали местным властям.

Народничество – явление типично русское. Пропасть между образованным слоем и «народом», погрязшем в нищете и невежестве, между умственным и непосильным крестьянским трудом заставляла многих образованных русских людей тяготиться своим положением. Быть богатым считалось едва ли не позором. Как можно утопать в роскоши, когда народ бедствует?! Как можно наслаждаться искусством, когда народ безграмотен?!

Во второй половине XIX века появляются так называемые, « кающиеся дворяне», глубоко чувствовавшие свою вину перед народом. И, желая её искупить, они бросают свои родовые поместья, раздают нуждающимся своё имущество и отправляются в народ. Такой пафос народолюбия оборачивался зачастую отрицанием самой интеллигенции как ненужного слоя, и культуры как ненужной и сомнительной роскоши. Лев Толстой, как никто другой воплощает собою метания и крайности русского интеллигентского сознания. Он не раз пытался уйти, оставив ненавистный ему дворянский быт в Ясной поляне, но сумел осуществить свой заветный замысел лишь за несколько дней до смерти.

Социально-религиозный комплекс дворянина, ощущающего двусмысленность своего положения в огромной стране, расколотой на образованных и неграмотных, не исчезает в России вплоть до начала ХХ века. Яркий пример – Александр Блок, тяготившийся своим дворянством и осуждавший интеллигенцию. Современник первой русской революции, Блок мучился темой «народ и интеллигенция», до предела обострившейся в ту эпоху. На страницах печати, университетах и религиозно-философских кружках продолжался после 1905 года нескончаемый спор: кто виноват в поражении революции? Одни развенчивают интеллигенцию, не сумевшую возглавить восставший народ; другие обвиняют народ, не способный к разумным организованным действиям. Эту ситуацию ярко отразил сборник «Вехи», все участники которого – интеллигенты, единодушно отмежевавшиеся от интеллигенции, а именно, от той её части, что в течении десятилетий превозносила русский народ. Впервые авторы сборника «Вехи» заявили о том, что интеллигенция погубит Россию.

Интеллигенция ощущала себя сердцевиной российского общества, пока существовали два его полюса: власть и народ. Существовала тирания власти и необразованность народа, а между ними – узкий слой образованных людей, ненавидящих власть и сочувствующих народу. Русская интеллигенция – это своего рода вызов российскому самодержавию и крепостничеству; порождение уродливого уклада российской жизни, отчаянная попытка его преодоления.

«Русская интеллигенция – лучшая в мире» - заявлял Максим Горький. Конечно, наша интеллигенция отнюдь не лучшая по отношению к другим аналогичным группам на Западе; она – другая. Классического русского интеллигента нельзя сравнить с Западным интеллектуалом. Близкие и подчас пересекающиеся эти понятия отнюдь не синонимы. Интеллигент в русском понимании этого слова совсем не обязательно интеллектуально-рафинированная личность, то есть учёный, писатель, художник, хотя именно такие профессии чаще всего питают интеллигентный слой.

Да, русская интеллигенция по-своему уникальна. Это не означает, что она идеальна. Её нельзя рассматривать как сообщество людей, спаянных передовыми взглядами и безупречных в моральном отношении. Ни по социальному, ни по культурному своему составу интеллигенция во все времена не была единой. И никогда не удавалось достигнуть идейного взаимопонимания. Напротив: в этой среде то и дело сталкивались, враждуя друг с другом, различные тенденции и уклоны. К интеллигенции принадлежали и либералы, и консерваторы, и даже ненавистники самой интеллигенции. Они вели между собой неутихающую борьбу, яростно и гневно обличали друг друга. Нетерпимость – одно из отличительных свойств русской интеллигенции. В силу своей отчуждённости от государства, которую П. Б. Струве называл «отщепенством», интеллигенция на протяжении XIX века уходила в сектантство, распылялась по тайным обществам.

Интеллигентов часто и справедливо упрекали в «беспочвенности»: чрезмерном отрыве от действительной жизни, резонёрстве. Неспособность к созидательному труду – это болезнь русской интеллигенции, стремившейся употребить все силы на разрушение некой стены. Русские интеллигенты в своей стране оказывались людьми ненужными, не пригодными к делу. Но нельзя забывать: праздность и пассивность русского «лишнего человека» - лишь одна из форм обретения им независимости. Русские писатели сочувствовали таким людям. В романе Гончарова «Обломов», главный герой, возлежащий на диване, по-своему обаятелен и более «интеллигентен», чем предприимчивый Штольц.

Что касается неизменного упрёка в «западничестве», то он, разумеется, справедлив. Начиная с XIX века, русская интеллигенция чутко улавливала новые политические, философские и научные веяния с Запада. Впрочем, немало подлинных русских интеллигентов принадлежало к славянофильскому и антилиберальному лагерю. Важно так же и то, что и славянофилы и западники, идеалисты и материалисты, все они в равной мере – порождение русской жизни, складывающейся из противоречивых, подчас, несовместимых начал. «Беда русской интеллигенции не в том, что она не достаточно, а скорее в том, что она слишком русская» - подчёркивал Мережковский.

Интеллигенция, в своих благих устремлениях создала в России условия, благоприятные для распространения коммунистических идей.

Попытка ввести новую породу интеллигенции, произрастающую из абсолютно новых корней, - одна из наиболее интересных и поучительных глав в истории Великого Эксперимента. Основой будущей новой интеллигенции должна стать (и стала) социально-близкая рабоче-крестьянская молодёжь, не отягощённая наследием прошлого и ушедшая в 1920-е годы в рабфабрики и вузы, которые, по команде, охотно раскрывали свои двери для каждого, кто подходил на эту роль по социальным признакам. Партия четко следила за отбором молодёжи. Людям, желающим заниматься искусством или наукой, было необходимо получить высшее образование, что уже в 1920-е годы становится практически невозможным для дворянских детей, выходцев из купеческих семей, детей бывших промышленников, священнослужителей, военных, высокопоставленных слушателей и т.п. Приём в вузы регулировался (вплоть до середины 1980-х годов) десятками секретных инструкций.

Но произошло то, чего никто не предвидел. Всеобщее начальное и среднее образование, одно из величайших завоеваний социализма, принесло плоды. Получив доступ к знаниям, дети из необразованных семей обретают со временем способность к самостоятельному взгляду на вещи. Пройдет время, и в СССР на основе «новой советской интеллигенции» сформируется антисоветская и начнёт разрушать то, что сформировалось в России на крови и страданиях предшествующих поколений. Но это произойдёт после Большого Террора и Великой Отечественной войны – в эпоху широкомасштабных кампаний И. В. Сталина, направленных против научной и творческой интеллигенции.

Судьба интеллигенции, репрессированной летом-осенью 1922 года.

Первым упоминанием о количестве интеллигенции, депортированной из советской России осенью 1922 года является интервью В. А. Мякотина берлинской газете «Руль».

По сохранившимся «Сведениям для составления сметы на высылку» антисоветской интеллигенции можно оценить её примерные размеры. Руководством партии и государства первоначально планировалось репрессировать 200 человек. Однако истинные масштабы этой акции во многом остаются до конца неизвестными. Тем более ограниченный материал имеется о судьбе конкретных лиц, попавших в знаменитые списки на высылку (Московский, Петроградский, Украинский). По данным А. С. Когана (на основе архивных материалов РГАСПИ) в списках на высылку значилось на 3 августа 1922 года – 74 человека, на 23 августа – 174 человека, из них:

По Украине – 77 человек;

По Москве – 67 человек;

По Петрограду – 30 человек.

По подсчётам, сделанных на базе архивных материалов Архива Президента Российской Федерации, в списках на высылку значилось 197 человек. Из документальных материалов, хранящихся в Центральном архиве ФСБ России, следует, что кандидатами на высылку числились 228 человек. В настоящее время известна судьба 224 человек, которые, в той или иной мере, пострадали в результате репрессий 1922-1923 годов.

Высылка 1922 года не была первой расправой такого рода над инакомыслящими. Берлинская газета «Дни» в ноябре 1922 года, сообщая своим читателям историю высылку интеллигенции, писала: «Впервые в этот новый момент для советской России вид административной карты был применен в январе 1921 года к группе анархистов и значительному числу меньшевиков, содержащихся до того в тюрьме. Высланы они были, как принадлежащие к определенно-враждебным власти партийно-политическим группировкам»

Эта фраза является подтверждением тезиса многих современных исследователей о том, что глубинным мотивом высылки интеллигенции, являлась боязнь утраты политической власти в условиях мирного времени

Смена курса с политики военного коммунизма на НЭП, значительные послабления в сфере рыночной экономики вызвало оживление предпринимательской инициативы, а наличие определённой свободы в экономике неминуемо влечет за собой и всплеск требований свободы политической. В наши дни в числе главных причин высылки исследователи называют: «…попытку власти установить жесткий идеологический контроль, удалив из страны интеллектуальную элиту – тех людей, которые могли мыслить свободно, самостоятельно, анализировать обстановку и высказывать свои идеи, а зачастую и критиковать существующий режим. Они не хотели «придерживать» свои убеждения или менять их, они думали, писали и говорили так, как велела им совесть, оставаясь свободными в условиях крепнувшей несвободы. Независимым словом они пытались убедить в своей правоте, чем бы это ни обернулось для них лично»

Сегодня, изучая архивные документы, можно более подробно восстановить картину всех обстоятельств, послуживших непосредственным поводом к столь неординарному шагу советского правительства. Уже в начале 1920 года, перед ВЧК и его органами на местах была поставлена задача вести гласный и негласный надзор за политическими партиями, группами и лицами. В августе того же года, по указанию руководства страны, в связи «со значительным расширением числа антисоветских партий Чрезвычайная комиссия серьёзно приступила «к точному учёту всех членов антисоветских партий», к числу которых были отнесены партии: эсеров (правых, левых и центра), меньшевиков, народных социалистов, объединённой еврейской социалистической партии, мелкобуржуазных народнических партий, все члены евангелистическо-христианских и толстовских обществ, а так же анархисты всех направлений. Кроме того, социальное происхождение (бывшие дворяне) и активная общественная деятельность большинства представителей интеллигенции не составляли им шансов избежать политических репрессий не только в 1920-х годах, но и в будущем.

Следует помнить, что операция против инакомыслящих представляла собой не одномоментное действие, а серию последовательных акций, направленных на изменение ситуации в разных социально-политических сегментах республики Советов. Можно выделить следующие ее основные этапы:

3. «Профилактические» мероприятия в отношении «буржуазного» студенчества – с 31 августа по 1 сентября 1922 года.

В этот период проходили аресты руководителей политических партий, оппозиционных большевикам. Кроме того, некоторые современные исследователи включают в число высланных в рамках операции против антисоветской интеллигенции 60 политических заключенных, депортированных из Грузии, которые прибыли в Берлин 3 декабря 1922 года. Такова примерная схема этого драматического эпизода российской истории XX века.

Началом борьбы с «буржуазной интеллигенцией» некоторые исследователи называют репрессии против членов Помгола (август 1921 год), характеризуя его деятельность как «неудавшийся опыт сотрудничества советской власти с интеллигенцией». Поэтому, не случайно, первыми за границу, в июне 1922 года, отправлены известные общественные деятели, бывшие руководители Помгола – С. Н. Прокопович и Е. Д. Кускова.

Вслед за ними, 19 сентября на пароходе из Одессы в Константинополь прибыли представители украинской интеллигенции – историк А. В. Флоровский и физиолог Б. П. Бабкин. Дальнейшая судьба учёных, включенных в «Украинский список», как пишет А. Н. Артизов, небольшая часть которой была выслана в сентябре-октябре 1922 года, и встретившая в Праге радушный приём, оказалась более трагичной. После письма Политбюро КП(б)У о нежелательности «укрепить за счёт эмигрантов украинское националистическое движение» в Политбюро РКП(б) они были сосланы в отдалённые губернии РСФСР.

Затем, 23 сентября, поездом Москва-Рига, отправилась первая крупная партия инакомыслящих, в числе которых были известные философы П. А. Сорокин и Ф. А. Степун. 29 сентября из Петрограда в Штеттин отплыл пароход, пассажирами которого были философы Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, С. Е. Трубецкой. Вслед за ними, 16 ноября отправились в изгнанье Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, И. И. Лапшин и др. Депортация интеллигенции как репрессивная мера по отношению к инакомыслящим продолжалась и в 1923 году. Так, в начале 23 года, за рубеж были высланы известный философ и религиозный деятель С. Н. Булгаков, заведующий толстовским домом-музеем В. Ф. Булгаков.

Нельзя не отметить тот факт, что среди высланных летом-осенью 1922 года, наиболее высокий процент составили преподаватели вузов и, в целом лица гуманитарных профессий (педагоги, писатели, журналисты, экономисты, юристы) – более 50% (из 224 человек: педагоги – 68, литераторы- 29, экономисты, агрономы, кооператоры – 22, юристы – 7 итого – 126). Анализируя репрессии, проведённые в 1922 году в отношении гуманитариев, Стюарт Финкель приходит к выводу, что «Высылка из страны профессоров гуманитарных и социальных наук не облегчила полную коммунизацию высшего образования из-за сохранившейся малочисленности учёных-коммунистов. Сосредоточив внимание, прежде всего, на административном контроле, большевистское руководство достигло главной цели – вырвало образование из рук коллективной профессуры и подчинило его общегосударственной политике».

В 2002 году этой памятной дате были посвящены международные научные конференции, опубликованы в печати ряд новых материалов, раскрывающих обстоятельства акции советского руководства против интеллигенции. По центральному телевидению был показан сюжет об «операции ГПУ в 1922 году и документальный фильм «Русский исход». В этих статьях и телепередачах общественности были впервые продемонстрированы подлинные архивные документы и материалы из следственных дел в отношении А. Л. Байкова, Н. К. Муравьёва, А. В. Пешехонова, Ф. А. Степуна и других репрессированных.

Судьба интеллигенции в конце ХХ века и сегодня.

Устранение Железного Занавеса и начало реформ по образцу демократических стран Запада повлекло за собой – и не только в России – переоценку всех ценностей. Чёрно-белая картина мира видоизменилась; время стало разноцветным. Интеллигенция вышла в свет. На рубеже 1980-1990-х годов в России произошло невиданное: бывшие диссиденты, шестидесятники, эмигранты протянули руку власти, заявив – едва ли не впервые в русской истории – о своей принципиальной солидарности с ней. Так было во время Горбачёва и в начале эры Ельцина, до событий 1993 года, вновь расколовших общество. Но и сегодня мы не видим конфликта интеллигенции с властью – правильнее сказать об известном отчуждении, наступившем в период чеченских войн, и разочаровании, усугублённом возвращением к советскому гимну.

Это - важный момент. Русская интеллигенция реализовывала себя на протяжении двух веков через противостояние государственной власти, не желающей или не умеющей жить по правде. Интеллигенции нужна была, с одной стороны, сильная власть, а с другой стороны – святой идеал. За многие десятилетия в русской интеллигенции выработалось непроизвольное стремление к конфронтации. Теперь настала пора, когда можно говорить свободно, не опасаясь за последствия.

Нет теперь и Великого Немого народа, от имени и во имя которого вещала интеллигенция. Социальный спектр современной России многомерен и многоцветен, и совершенно не похож на деление людей по принципу социального происхождения или членства КПСС. Нет народа, но есть общество; в нём множество уровней, прослоек и групп.

Не понимая и не принимая пути, по которому пошла Россия, некоторые из интеллигентов стали отрекаться от своего «ордена», способствовавшего краху советской системы. Причины расхождения в этом случае были, как правило, идеологические, повлекшие за собой глубокий раскол в писательской, театральной и даже научной среде. Академик А. М. Панченко заявлял: «Не хочу быть интеллигентом», усматривая в демократах главным образом предрассудки и пороки, свойственные интеллигенции. Его коллега, академик Д. С. Лихачёв, напротив, всячески подчёркивал мужество и достоинство русской интеллигенции, внутренне сохранившей себя в годы советского произвола и сумевшей продолжить свои традиции. Сам Дмитрий Сергеевич, потомственный интеллигент, персонифицировал эту не сломленную русскую интеллигенцию и как, никто другой, воплощал собой преемственную связь между ее дореволюционным и советским прошлым. Но Лихачёв был одинокой фигурой, олицетворением редкого, уже исчезающего типа личности. Многомиллионная аудитория воспринимала его с трепетом, но не как современника, а как мудрого пришельца из минувших времен.



: озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности).

Благодаря группе русских философов «серебряного века », авторов нашумевшего сборника «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции» (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти . При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены - не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям.

Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой . На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и «простой народ », не отличавший интеллигентов от «господ ». Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания .

Эта книга затеяна мною давно, после первой революции пятого - шестого года , когда интеллигенция , считавшая себя революционной , - она и действительно принимала кое-какое фактическое участие в организации первой революции, - в седьмом - восьмом годах начала круто уходить направо . Тогда появился кадетский сборник «Вехи » и целый ряд других произведений, которые указывали и доказывали, что интеллигенции с рабочим классом и вообще с революцией не по дороге. У меня явилось желание дать фигуру такого, по моему мнению, типичного интеллигента. Я их знал лично и в довольно большом количестве, но, кроме того, я знал этого интеллигента исторически, литературно, знал его как тип не только нашей страны, но и Франции и Англии. Этот тип индивидуалиста, человека непременно средних интеллектуальных способностей, лишенного каких-либо ярких качеств, проходит в литературе на протяжении всего XIX века. Этот тип был и у нас. Человек - член революционного кружка , затем вошёл в буржуазную государственность в качестве её защитника. Вам, вероятно, не нужно напоминать о том, что та интеллигенция, которая живёт в эмиграции за границей , клевещет на Союз Советов , организует заговоры и вообще занимается подлостями, эта интеллигенция в большинстве состоит из Самгиных. Многие из людей, которые сейчас клевещут на нас самым циничным образом, были людьми, которых не я один считал весьма почтенными… Мало ли было людей, которые круто повернулись и для которых социальная революция органически неприемлема. Они себя считали надклассовой группой. Это оказалось неверным, потому что, как только случилось то, что случилось, они немедленно обернулись спиной к одному классу, лицом - к другому. Что же ещё сказать? Мне хотелось изобразить в лице Самгина такого интеллигента средней стоимости, который проходит сквозь целый ряд настроений, ища для себя наиболее независимого места в жизни, где бы ему было удобно и материально и внутренне.

в культуре

Оценки и мнения

Литература

• Милюков П. Н. Из истории русской интеллигенции. Сборник статей и этюдов. - СПб., 1902.
• Луначарский А. В. Рец.: П. Н. Милюков. Из истории русской интеллигенции // Образование. 1903. № 2.
• ВѢхи. Сборник статей о русской интеллигенции (1909) .
• Струве П. Интеллигенция и революция // Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции . М., 1909.
• Милюков П. Н. Интеллигенция и историческая традиция // Интеллигенция в России. - СПб., 1910
• Интеллигенция в России: Сборник статей. - СПб., 1910. - 258 с.
• Письмо Н. П. Огарёва Т. Н. Грановскому , 1850 год // Звенья [: сб.] М. - Л., 1932. - Т. I. - С. 101.
• Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века.- М.: Мысль, 1971.
• Вехи . Из глубины . М.: Изд-во «Правда», 1991.
• Давыдов Ю. Н. Уточнение понятия «интеллигенция» // Куда идёт Россия? Альтернативы общественного развития . 1: Международный симпозиум 17-19 декабря 1993 г. / Под общ. ред.

Функции интеллигенции

интеллигенция общество россия социальный

Интеллигенция охватывает различные сферы культуры - от нравственной и художественной до политической. Это - образование и просвещение, художественное творчество и идейная борьба. Следует выделить несколько основных функций интеллигенции:

Интеллигенция выполняет специальную функцию прямого субъекта духовного производства. Заглавная роль интеллигенции в обществе - нести нравственную миссию, являться при любых обстоятельствах жизни носителем такой социальной ценности, как интеллигентность - способность воспринимать, сохранять, распространять и создавать духовные ценности.

Хранение и трансляция, упорядочивание и распространение культурных ресурсов, удержание норм и ценностей, исторической памяти.

Творческий процесс выработки новых идей, образов, моделей действий, политических и социальных программ.

Анализ и отбор посредством критики наиболее важных и достойных достижений духовной жизни.

История российской интеллигенции

Первоначально производством духовных ценностей занимались в основном выходцы из дворянского сословия. Первыми интеллигентами российский филолог ХХ века Дмитрий Сергеевич Лихачёв называет дворян-вольнодумцев конца XVIII века, таких как Радищев, Новиков. Д.С. Лихачев писал: "К интеллигенции принадлежат только люди свободные в своих убеждениях, не зависящие от принуждений экономических, партийных, государственных, не подчиняющиеся идеологическим обязательствам. Основной принцип интеллигентности - интеллектуальная свобода, свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли".

В XIX веке основную массу этой социальной группы стали составлять "разночинцы" - выходцы из недворянских слоев общества.

Как некое духовное сообщество интеллигенция заявила о себе 14 декабря 1825 года. Декабристы выступили против своих сословных и профессиональных интересов. Они действовали по велению совести и явили собой образец духовно свободных людей.

В русской предреволюционной культуре в трактовке понятия "интеллигенция" критерий занятий умственным трудом отошёл на задний план. Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства:

озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность);

стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести);

способность нравственно сопереживать "униженным и оскорбленным" (чувство моральной сопричастности).

Благодаря группе русских философов "серебряного века", авторов нашумевшего сборника "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции" (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти.

При этом понятия "образованный класс" и "интеллигенция" были частично разведены - не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал "отсталое" правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям.

Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой. На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и "простой народ", не отличавший интеллигентов от "господ". Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания.

Особой темой дискуссий начала XX века стало место интеллигенции в социальной структуре общества. Одни настаивали на внеклассовом подходе: интеллигенция не представляла собой никакой особой социальной группы и не относилась ни к какому классу; являясь элитой общества, она становится над классовыми интересами и выражает общечеловеческие идеалы (Н. А. Бердяев, М. И. Туган-Барановский, Р. В. Иванов-Разумник). Другие (Н. И. Бухарин, А. С. Изгоев и др.) рассматривали интеллигенцию в рамках классового подхода, но расходились в вопросе о том, к какому классу/классам её относить. Одни считали, что к интеллигенции относятся люди из разных классов, но при этом они не составляют единой социальной группы, и надо говорить не об интеллигенции вообще, а о различных видах интеллигенции (например, буржуазной, пролетарской, крестьянской и даже люмпен-интеллигенции). Другие относили интеллигенцию к какому-либо вполне определенному классу. Наиболее распространенными вариантами были утверждения, что интеллигенция является частью класса буржуазии или пролетарского класса. Наконец, третьи вообще выделяли интеллигенцию в особый класс.

Во второй половине 1930-х гг. после объявленного завершения переходного периода от капитализма к социализму социальные силы делились на три класса: рабочий класс - собственник всех основных средств производства в промышленности, строительстве и других отраслях производства в городе, а также в совхозах; крестьянство объединилось в коллективные хозяйства (колхозы); интеллигенция, в которую включали в принципе всех работников умственного труда как в городе так и в деревне.

Поэтому интеллигенция в то время была неоднородной по своему составу - от руководителей предприятий до учетчиков продукции на складах, от университетских профессоров до сельских фельдшеров.

На деле то, что называли интеллигенцией в официальных партийных и государственных документах, представляло собой конгломерат разнородных в социальном плане слоев общества. Его основной частью была (и осталась) численно преобладающая, быстро растущая группа специалистов с высшими средним специальным образованием, занятых наемным трудом на службе государства: инженеров, техников, учителей, научных работников, врачей и среднего медперсонала, работников библиотек, музеев, других учреждений культуры. Термин "интеллигенция" в основном соответствовал этому обширному социальному слою (группе). Впрочем, во избежание путаницы, в документах статистических органов их чаще всего именовали "специалистами", поскольку подразумевалось, что речь идет о квалифицированных специалистах, занятых преимущественно умственным трудом.

Великая Отечественная война также внесла немалые коррективы в представления о составе интеллигенции как весьма разнородном слое общества, а после войны они еще более усложнились вместе с проникновением товарно-денежных отношений в деятельность всех указанных составных частей "интеллигенции", а также численным ростом "номенклатурщиков", расширением их привилегий и развитием коррупции.

В конце ХХ столетия российская интеллигенция расслоилась на три страты :

"высшую интеллигенцию" ("мозг нации") - люди творческих профессий, развивающие науку, технику, культуру, гуманитарные дисциплины. Среди интеллектуалов высока доля женщин. Подавляющее большинство представителей этого слоя заняты в социальной и духовной сферах, меньшинство - в промышленности (техническая интеллигенция);

"массовую интеллигенцию" - врачи, учителя, инженеры, журналисты, конструкторы, технологи, агрономы и др. специалисты. Абсолютное большинство составляют женщины. Многие представители страты работают в отраслях социальной сферы (здравоохранение, образование), несколько меньше (до 40%) - в промышленности, остальные в сельском хозяйстве или в торговле. Этот слой интеллигенции наиболее подвержен безработице;

В связи с переходом к рыночным отношениям и многократным расширением рынка финансовых услуг возник социальный запрос на становление в российском обществе нового вида и новой страты в структуре интеллигенции - экономической интеллигенции, частью которой являются квалифицированные специалисты финансово-банковского сектора.

Таким образом, за свою короткую историю российская интеллигенция претерпела множество изменений как в своей структуре, так и в определении понятия интеллигенции как социального слоя.

Судьбы русской интеллигенции за рубежом

Введение

1.2 Культурные центры русского зарубежного сообщества

2. Жизнь и деятельность представителей российской интеллигенции за рубежом

2.1 Военная интеллигенция

2.2 Деятели литературы и искусства

2.3 Техническая интеллигенция

2.4 Культурная миссия Русского Зарубежья

Заключение

Список литературы

Введение

Понятие интеллигенция произошло от слова intelligens, что означало «понимающий», «мыслящий», «разумный». В современных развитых странах понятие «интеллигенция» употребляется довольно редко. На Западе более популярен термин «интеллектуалы», которым обозначают людей, профессионально занимающихся интеллектуальной (умственной) деятельностью, не претендующих, как правило, на роль носителей «высших идеалов».

В России к интеллигенции относились не так однобоко. По мнению академика Н.Н. Моисеева «интеллигент – это всегда человек ищущий, не замыкающийся в рамках своей узкой профессии или чисто групповых интересов. Интеллигентному человеку свойственны размышления о судьбах своего народа в сопоставлении с общечеловеческими ценностями. Он способен выйти за узкие горизонты обывательской или профессиональной ограниченности».¹

Став студентами медицинской академии, мы должны будем пополнить ряды российских интеллигентов. Таким образом, на нас лежит ответственность за будущее России.

Нам повезло, или не повезло, но мы живём в непростое время. Меняется политический строй государства, меняются политические взгляды, экономические условия, происходит «переоценка ценностей».

Как состояться в этом непростом мире, как найти своё место, не растереться в пыль в безжалостных жерновах действительности?

Найти ответы на эти вопросы можно, проследив судьбы людей, которым довелось жить в сложные, «переломные» периоды нашей истории.

Цель моей работы – осмыслить место творческой личности на крутых виражах истории.

Поскольку творческая деятельность обязательно предполагает критическое отношение к господствующим мнениям, лица умственного труда всегда выступали носителями «критического потенциала».

Именно интеллектуалы создавали новые идеологические доктрины (республиканизма, национализма, социализма) и пропагандировали их, обеспечивая тем самым постоянное обновление системы общественных ценностей.

По этой же причине интеллигенция первая попадала под удар во времена революций.

Так значительная часть русской интеллигенции оказалась за рубежом в начале двадцатого века.

1. Формирование центров российской эмиграции

1.1 Причины отъезда за рубеж и основные направления эмигрантских потоков

Русские, оказавшиеся после 1919 г. за пределами бывшей Российской империи, были беженцами в полном смысле этого слова. Главной причиной их бегства стали военное поражение и связанная с ним угроза плена и расправы, а также голод, лишения, опасность, нависшая над жизнью и свободой в результате сложившихся политических обстоятельств.

Безоговорочное неприятие советского режима, а в большинстве случаев и самой революции, надежда на возвращение домой после падения ненавистной системы были присущи всем беженцам. Это оказывало влияние на их поведение, творческую активность, пробуждая, вопреки всем политическим разногласиям, чувство единения, принадлежности к «обществу в изгнании», ожидающему возможность возвращения. Однако советский режим не обнаруживал никаких признаков краха, и надежды на возвращение стали таять. Вскоре, однако, они стали эмигрантами в полном смысле этого слова. Русский эмигрант – это человек, отказавшийся признать большевистский режим, который утвердился на его родине. Для большинства из них отказ стал бесповоротным после декрета РСФСР 1921 г., подтвержденного и дополненного в 1924 г., лишавшего их гражданства и превращавшего в лиц без гражданства или апатридов (именно это французское слово вошло в качестве официального термина в документы Лиги Наций).

Особенности отъезда в эмиграцию определяли и своеобразие различных групп эмигрантов в новых местах их проживания. За исключением единиц, покинувших Россию в течение 1917 г., и немногих (в основном жителей Санкт-Петербурга) уехавших непосредственно после захвата власти большевиками в октябре 1917 г., эмиграция из России явилась прямым следствием хода и итогов гражданской войны. Военные, потерпевшие поражение от Красной Армии и ушедшие за границу или эвакуированные морем, составили основной контингент первой волны беженцев. За ними последовали их близкие и другие гражданские лица, сумевшие присоединиться к ним. В ряде случаев переход границы или эвакуация морем были временным и необходимым моментом для перегруппировки сил перед новой схваткой с советским режимом и получения помощи союзников.

Можно проследить три основных пути эмиграции русских за рубеж. Наиболее важным районом было побережье Черного моря (Новороссийск, Крым, Одесса, Грузия). Поэтому Константинополь (Стамбул) стал первым значительным пунктом расселения эмигрантов. Многие беженцы находились в тяжёлом физическом и моральном состоянии, временно их размещали в бывших военных лагерях и госпиталях. Так как турецкие власти и комиссии союзников, предоставлявшие основную материальную помощь, не собирались навсегда взвалить на себя бремя забот по содержанию беженцев, то они были заинтересованы в их дальнейшем переезде туда, где они могли найти работу и прочно обосноваться. Следует отметить, что в Стамбуле и на близлежащих островах скопилось большое количество беженцев из России. Беженцы сами создавали добровольные общества помощи женщинам, детям и больным. Они основывали больницы, ясли и приюты для сирот, собирали пожертвования от богатых соотечественников и русской заграничной администрации (дипломатических миссий, отделений Красного Креста), а также от зарубежных филантропов или просто от сочувствующих.

Большинство русских, волею судеб оказавшихся в Стамбуле, нашли приют в недавно созданном Королевстве сербов, хорватов и словенцев (СХС), будущей Югославии. Существовавшие вакансии заполнялись за счет технических специалистов бывшей белой армии, гражданских беженцев, имевших опыт научной и административной работы. Близость языков и общность религии способствовали быстрой ассимиляции русских. Здесь же отметим лишь, что Югославия, особенно Белград, стала значительным культурным центром Русского Зарубежья, хотя и не таким разносторонним и творчески активным, как Париж, Берлин или Прага.

Второй маршрут русских беженцев пролегал северо-западнее Черного моря. Образовался он вследствие общего хаоса, царившего в этом регионе в период бурных политических событий. В возрожденной Польше и в Восточной Германии было сосредоточено много русских военнопленных (первой мировой и советско-польской войн и сопутствующих им конфликтов различных украинских режимов с Германией). Большинство из них вернулось на родину, однако многие предпочли остаться на территории, не контролируемой Советами, и стали беженцами-эмигрантами. Ядро Русского Зарубежья в этом регионе, таким образом, составили узники лагерей для военнопленных. Вначале здесь были только мужчины призывного возраста, впоследствии к ним присоединились женщины и дети – те, кому удалось воссоединиться со своими мужьями, отцами, сыновьями. Пользуясь неразберихой на границе, многие беженцы переходили границу Польши, а оттуда направлялись дальше в Германию. Советские власти давали разрешение на выезд тем, кто владел собственностью или проживал на территории, отошедшей ко вновь образованным национальным государствам. Впоследствии, после краткого проживания в упомянутых государствах в качестве представителей русского этнического меньшинства, эти люди также становились частью Русского Зарубежья. Наиболее честолюбивые и деятельные интеллигенты, и специалисты, молодые люди, стремившиеся закончить образование, не задерживались надолго среди этого национального меньшинства, переезжали либо в столицы этих государств, либо в страны Центральной и Западной Европы.

Последний важный маршрут беженцев из Советской России пролегал на Дальнем Востоке – в маньчжурский город Харбин. Харбин, с самого своего основания в 1898 г., был русским городом, административным и экономическим центром русской Китайско-Восточной железной дороги, оттуда часть эмигрантов переехала затем в США и Австралию.

Таким образом, после Октябрьской революции, в ходе Гражданской войны из России уехало свыше полутора миллионов человек. Главным образом людей интеллектуального труда.

В 1922 г. по указанию В. Ленина началась подготовка к высылке за границу представителей старой русской интеллигенции.

Подлинной причиной высылки интеллигенции являлась неуверенность руководителей советского государства в своей способности удержать власть после окончания Гражданской войны. Сменив политику военного коммунизма на новый экономический курс и разрешив в сфере экономики рыночные отношения и частную собственность, большевистское руководство понимало, что оживление мелкобуржуазных отношений неминуемо вызовет всплеск политических требований о свободе слова, а это представляло прямую угрозу власти вплоть до смены социального строя. Поэтому партийное руководство, прежде всего В.И. Ленин, решили вынужденное временное отступление в экономике сопроводить политикой «закручивания гаек», беспощадным подавлением любых оппозиционных выступлений. Операция по высылке интеллигенции стала составной частью мероприятий по предупреждению и искоренению общественного движения и инакомыслия в стране.

Замысел этой акции начал вызревать у лидеров большевиков еще зимой 1922 г., когда они столкнулись с массовыми забастовками профессорско-преподавательского состава вузов и оживлением общественного движения в интеллигентской среде. В статье «О значении воинствующего материализма», законченной 12 марта 1922 г., В.И. Ленин открыто сформулировал идею высылки представителей интеллектуальной элиты страны.

Летом 1922 г. по городам России было арестовано до 200 чел. – экономистов, математиков, философов, историков и др. Среди арестованных находились звезды первой величины не только отечественной, но и мировой науки – философы Н. Бердяев, С. Франк, Н. Лосский и др.; ректоры Московского и Петербургского университетов: зоолог М. Новиков, философ Л. Карсавин, математик В.В. Стратонов, социолог П. Сорокин, историки А. Кизеветтер, А. Боголепов и др. Решение о высылке было принято без суда.

Всего вне пределов образованного в 1922 г. СССР оказалось около 10 млн. русских. Помимо беженцев и эмигрантов это были русские, проживавшие на отошедших от России территориях Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Бесарабии, служащие КВЖД и их семьи.

В эмиграции сразу же возникли сложности с устройством жизни. Большинство русских оказались в бедственном положении. Бриллианты, зашитые в подкладке пальто, были чаще всего лишь «эмигрантским фольклором», успешно перебравшимся впоследствии на страницы советской «разоблачительной» беллетристики. Разумеется, были и бриллианты, и тетушкины колье, и подвески, но не они определяли общий тонус житейских будней эмиграции. Самыми верными словами для характеристики первых лет жизни в эмиграции будут, пожалуй, нищета, убожество, бесправие.

... "Критика любви", опубликованной в дягилевском журнале "Мир искусства" (1901. № 1), Гиппиус поставила вопрос, которым, собственно, выразила основную, по своему пафосу антиницшеанскую задачу религиозно-философских исканий русской интеллигенции Серебряного века: "Хотим ли Божьей смерти? Нет. мы Бога хотим. Мы Бога любим. Нам надо Бога. Но и жизнь мы любим. Значит, и жить нам надо. Как же нам жить?" ...

Например, Бунин увидел, что в проигранной войне с Японией более всего пострадали крестьяне. А первая русская революция еще бессмысленнее прошлась косой смерти по русскому крестьянству. Определенным итогом тяжелых раздумий о судьбах России стала повесть писателя "Деревня". Она была написана в 1910 году и явилась как бы противовесом "Антоновским яблокам". Автор оспаривает в "Деревне" то, на что у...

Работать по специальности. Российская профессура начала века высоко котировалась на Западе. Обескровливание интеллектуальной элиты России не поддавалось разумному объяснению. Интеллигенция в советский период. Первые мероприятия, проведенные советской властью в области культуры, обеспечивали ей поддержку социальных низов и способствовали привлечению части интеллигенции, вдохновленной идеей...

Должное разностороннему влиянию на этот процесс Чаадаева и Хомякова, Герцена и Бакунина, славянофилов и западников, народников и марксистов. Он исследует, как меняется характер и тип русской интеллигенции при переходе от преимущественно дворянского состава (40-е годы 19-го столетия) к разночинскому (60-е годы), говорит о возникновении в России "интеллигентного пролетариата" (вспомним Беранже) и...

1. Что мы понимаем под русской интеллигенцией?

Если проанализировать способы употребления и смысловые контексты употребления слова "интеллигенция" в современной философской публицистике, то обнаруживается ряд кругов бытия обозначаемых данным словом носителей интеллектуально-духовного начала русской социальной и культурно-исторической жизни.

В первом круге мы обнаруживаем действительных интеллектуалов для которых высшей ценностью является рациональная мысль и которые выполняют эту мысль в актах своего сознания и социального действия. Рациональная мысль, для тех кто верит в её силу и осуществляет её, является средством и способом просветления, упорядочивания и оформления "хаотичного" и "темного" потока русской жизни, средством трансформации русского "хаоса" с его предсказуемой непредсказуемостью в порядок оформленного и предсказуемого, конструируемого в рациональном проекте "цивилизованного" бытия. Основное препятствие для осуществления "рационального проекта" представители этого круга интеллигенции видят в ценностно-смысловом строе и устое душевно-духовной жизни русского человека,т.е.,по сути, во всей русской исторической духовной и государственной традиции. Рациональная мысль отказывает в рациональности примату любви и совести над волевым напором и прагматическим расчетом,бескорыстного созерцания истины и красоты над активно-действенным оформлением практической жизни в целях повышения её комфортности и удобства, внутренней свободы духовного самостояния над внешней свободой игры "по правилам",т.е. в конечном счете, примату вечного над временным, горнего над дольним.Для носителей рационализирующей мысли желательно превратить русскую традицию в историческую пустыню, подвергнуть русскую душу логико-калькуляционному и принудительно-волевому оформлению по протестантско-католическому образу Запада. Данный круг русской интеллигенции духовно делит традицию П.Могилы, Феофана Прокоповича , П.Чаадаева , А.Богданова с его социальным конструированием и т.д.

Во втором круге мы обнаруживаем тех, ко мнит себя носителем рациональной мысли, но не обладает для этого ни должной образованностью, ни должной способностью суждения. Типологическую характеристику данного круга можно найти в знаменитых "Вехах", в работах Ивана Ильина . Носитель квазирациональной мысли "не знает и не имеет ничего, но отнюдь не знает где кончается его знание и умение. Он не имеет своих мыслей, но застращивает себя и других чужими, штампованными формулами, а когда он пытается высказать что-нибудь самостоятельное, то сразу обнаруживает свое убожество." Интеллигенты этого типа верят, что жизнь можно свести к некой универсальной формуле ("свободный рынок", "демократия", "частная собственность", "капитализм", "социализм" и т.д.) и рассчитать "прогрессивный" путь жизни - "столбовую дорогу цивилизации". В этой вере они похожи на интеллигентов первого круга. Однако, если последние творят рациональный проект жизни, рассчитывают формулы, ставят цели, то квазирационализаторы лишь слепо повторяют созданное действительными носителями рационализации бытия, т.е. являются духовными эпигонами и духовными кастратами. Если носители рациональной мысли в её несвязанности совестью, праведностью, любовью, жертвенность-Бесы, то "мнящие" - "мелкие бесы", сподручные.

В круге третьем мы обнаруживаем тех людей,которых на Руси издревле называли пророками, праведниками,святыми, правдолюбцами, "не от мира сего" и т.д. Они являются носителями всеобщей совести народа, артикуляции народного духа, являются как бы зеркалом народной души и духа. В этом "зеркале" народ видит свою собственную, скрытую от него в повседневном труде и заботе, потаённую суть, видит свой исторический замысел, свой сокрытый в суете будней духовный столп, который держит народ в его самости, как живой духовный, экономический, социальный, политический, культурный организм. Интеллигенты данного круга длят внутри себя традицию автора "Слово о полку Игореве ", Александра Невского, Сергия Радонежского, патриарха Гермогена, Протопопа Аввакума, патриарха Тихона Русские святые , Ф.Достоевского, А.Солженицина и др. Суть традиции - живое сознание того, что не в силе Бог, а в Правде, что жить надо по совести, а не кривдою и воровством.

2. Что мы понимаем под Русской идеей?

Каждый народ, каждая нация имеет свою идею. В народной, национальной идее оформляется духовная и историческая самость народа, его глубинные душевно-духовные архетипы, его бесконечные цели и задачи, его безусловные ценности на которых он стоит и, потеряв которые, низвергается в историческое небытие. Каждая национальная философия, если она не подвергла себя самооскоплению, духовно-интуитивно схватывает, категориально оформляет и логико-знаково выражает и артикулирует Идею своего народа, как почву и исток своей собственной духовной интуиции, категоризации и артикуляции универсума бытия мира, истории, личности. Вся традиция русского философствования, по сути, есть выговаривание русской идеи, осмысление русского духовного истока и почвы как своего начала пути к универсальному бытию, к всечеловеческому, всеединому - к Богу.

Если попытаться суммировать вы-говоренное, то,по нашему мнению, можно выявить в русской идее ряд смысловых центров, образующих её архитектонический остов. К этим смысловым центрам принадлежат:

I. Идея соборности бытия в его космической, исторической и личностной явленности.

В свою очередь соборность понимается многоуровнево:

1) Уровень молчаливо-потаённой органической соборности, как неслитного единства, целостности в которой каждый орган связан с другим и со всем целым, выражает в себе целое. Органическая соборность (иногда её называют инстинктивно роевой) есть как бы пред-почва, материнское лоно всех других зримых явленностей космоса, истории, личности. В органической соборности есть нераздельное различие, цельность, самость, внутренняя жизнь, но нет света разума, гласа духа, свободы воли.

2) Внешняя, принудительно-необходимая соборность. Это собор, связь, которая как бы вносится, внедряется из вне в предстоящий носитель единства(закона, нормы, порядка) хаотический, неоформленный материал как морфе в гиле. Логическая система (дискурс), построенная как логическое исчисление, бюрократическая иерархия, технические системы - всё это примеры данной соборности. Она не возникает сама собой из своей праформы и глубины в творческом акте самовыявления, т.е. не конституируется, а конструируется внешним творческим актом и принуждением.

3) Свободная зрячая соборность осознанного духовного, телесноличностного, социального единения на основе внутреннего самоопределения, самопостроения, самовыявления разными "Я"-субъектами своего единого духовного, исторического, природного истока, примодиальной почвы в которой(как в солнце лучи) онтологически собираются неповторимые и индивидуальные лики и судьбы каждой личности, каждого народа, нации, культуры, цивилизации. Для русского человека, русского духа православной святоотеческой традиции этим онтологическим истоком является Бог и его земная самоданность в образах Истины, Добра, Любви, Красоты, Свободы - всем нетленном, вечном, чистом, сакральном. Для русской души, если нет в ней вечного, чистого, абсолютного, то - всё (Ф.Достоевский) дозволено. Бог умер? Значит - сам себе хозяин, что хочу, то и ворочу, правда становится кривдой, кривда - правдой, мразь - уважаемым человеком, насильник - сильной личностью, бессовестность - добродетелью, бесчестие - подвигом. Эта свободно зрячая, духовная соборность в вечном и абсолютном, в совести и чести, истинном и прекрасном, (дана как соборность в горнем)(соборность в горнем дана) - как отмечают почти все русские философы и богословы русской традиции греко-византийской, апостольской, православной Церковью. В русской душе Бог как Истина, Любовь и Свобода (С.Л.Франк) нашел свой алтарь, в русском народе купину неопалимую, в русском государстве твердь державную. Опоганим алтарь, в стяжательстве и зависти забудем о купине, впустим ворога в твердь - погибнем как русские люди, превратимся в космополитическую пыль на ветру и уйдем в мрак небытия.

4) Личная соборность.

Личная соборность - это сбор, единение всех личных душевных и духовных сил и способностей в единую "точку сердца"(исихазм) для создания синергетического эффекта концентрации духовной энергии в целях просветления своей глубинной корневой основы, выхода в исток и столпкоторый тебя держит и объединяет твоё "Я" с другим "Я", твою душу с другой душой, с Богом(Г.Палама). Здесь нисходя духовной, душевной, физическителесной силой собора в глубь, к первому и последнему основанию своей личности мы выходим за границы своей единичной субъективности, выходим к душам других "Я", к душе народа, человечества, мира, восходим к Абсолютному началу - Богу. Трансцедентальное оказывается тождественно трансцедентному. Нисхождение оказывается восхождением.

II. Идея Руси как алтаря и храма божественной Правды, Христовой вести, как неопалимой купины Совести, - голос которой не хотел бы слышать, а не сможешь не слышать, суровый лик которой не хотел бы видеть, а не сможешь не видеть, Свет которой хотел бы загнать в подполье души, ан нет - не можешь, а ежели смог, то Русь уже не Русь, русский не русский.

III. Идея Руси как державной тверди и бастиона, не позволяющей кривде, ворам и ворогам потушить огонь Христовой Правды, загадить, опошлить, надсмеяться над Совестью, поставить на алтарь золотого тельца, а вокруг рожи кривды, воровства, гордыни, бездушия и бессовестности эгоистического расчета. Это идея противления злу и бесчестию силою (И.Ильин), т.е. идея ИМПЕРИИ не дающей народам поддаться бесам зла и зависти, бесам гордыни и эксплуатации других народов, империи как семьи, собора народов по истории и духу.

3. Что мы понимаем под либерализмом?

Начиная с латинского смысла слова "либерализм" становится ясно, что суть либерализма заключается в утверждении человеческой свободы. В этом значении либералами являлись Будда, Христос, Маркс, Платон, Сократ, Конфуций. Однако, почему-то современные адепты либерализма ни Будду, ни Христа, ни Платона, ни Конфуция, ни Маркса своими не считают и более того даже дистанцируются от них и противополагают себя им. Действительно, если обратиться к истории выявления личной свободы в культурно-цивилизационном процессе становления человечества, то, несомненно, первым этапом является буддизм. Последний схватывает, узревает негативную сторону свободы как отречения актом воли и сознания от внешнего природного бытия и ухода в Нирвану, в молчаливое Ничто. Вторым шагом в выявлении свободы является софистика древних греков, где тоже отрицается самостное значение внешнего бытия, но утверждается значи мость единичной воли и сознания индивида: человек есть мера всех вещей (Протагор). Здесь - отмечает В.Соловьёв - мы впервые сталкиваемся с безусловной абсолютизацией человеческого самомнения, которое ощущает в себе силу и энергию овладеть любым содержанием, не имея в себе никакого содержания. Следовательно, в софистической трактовке свобода - это акт наделения внешнего бытия смыслом, значением по воле субъекта не знающего ни вне себя, ни в себе никаких ограничений. Это свобода как своеволие, самочинство. В так понятой свободе значимость индивида равна величине того, что он подчинил своей воле, над чем он установил свой личный чин. Индивид, оторвав себя от природы как истока и почвы, не найдя опоры в своём внутреннем и нетленном, не временном, находит опору в захваченном, присвоенном внешнем бытии, т.е. вырабатывает некий вампиристский способ жизни.

Полная и завершенная свобода заключается в самовыявлении человеческим индивидом своего внутреннего безусловного содержания, того вечного и нетленного, той основы на которой он сможет создать "дом" своего бытия не опасаясь, что дом стоит на песке, что бесследно канет в лету вместе с личной душой и духом. Задача состоит в том, чтобы удержать и расширить эту нетленную основу личного душевно-духовного бытия как абсолютного, непоколебимого никем и ничем, столпа своей собственной самости, своей внешнемирской свободы. Такова сократо-платоновская традиция, которая и легла в основание христианства и которая не была востребована в новое время, когда и оформилась новоевропейская традиция либерализма.

Либерализм в своём новоевропейском оформлении является порождением духа буржуазности и духа протестантизма с их чувственно-телесной, по сути, материалистической направленностью, с расчетливым практицизмом и стремлением всё и вся калькулировать (М.Хайдеггер), с их эгоистическим своеволием "избранных" (М.Вебер). В новоевропейском либерализме - такой только и признаётся его российскими поклонниками - происходит синтез софистического понимания свободы, как жизни по своей воле и своим желаниям, материалистического гедонизма, протестанского рационализма и практицизма, страсти к богатству и власти как самоудостоверенности в своей личной избранности. Поэтому, в новоевропейскую традицию либерализма априорно входит идея свободной борьбы за успех, власть, богатство, идея безусловной неотчуждаемости завоёванного иначе как по рационально-установленным правилам свободной конкуренции, т.е. входит идея частной собственности. Частная собственность выступает для новоевропейского либерала основанием и мерой человеческой самости, независимости, т.е. свободы. Свобода для либерала коренится - как действительность - в частной собственности, в обладании и волевом распоряжении. Без частной собственности человек лишь потенция, которая ничем не наполнена, есть, по сути, действительное ничто (К.Маркс). В борьбе за частную собственность в форме вещи или власти нет абсолютных, сакральных запретов, есть лишь релятивные как компромис с целью личного самосохранения (Т.Гоббс). Поэтому для либерала истина, честь, совесть, справедливость релятивные ценности, за которыми, в действительности, скрывается эгоистический интерес слабого в конкурентной борьбе за вещи и власть (Ф.Ницше) или эгоистический интерес сильного желающего сохранить присвоенное от объединённых слабых (Э.Фромм). Новоевропейский либерализм есть, следовательно, синтез эгоистического своеволия, материалистического гедонизма и рационалистического (калькулирующего) нигилизма.

4. Какова судьба либерализма в России?

Если в России будет осуществлен рациональный проект носителей рациональной мысли, если квазирационализаторы своей слепой верой в устройство мира по "формулам" станут рычагами (А.Яшин) интеллигенции первого круга, то новоевропейский либерализм станет способом исторического бытия России, но ценой забвения или уничтожения Русской идеи с ее направленностью на вечное и абсолютное, на чистое и нетленное - истину, Совесть, Любовь, Добро - на Бога. Тогда, да, всё дозволено (что выгодно и лично безопасно), тогда наслаждайся, тогда свобода сильного - быть всадником, а свобода слабого быть лошадью, тогда всё относительно и ответственность и личная свобода - тоже! Тогда русский перестаёт быть русским, но не станет ни европейцем ни азиатом, он станет в среднем роде - Оно (man), будет жить в исторической пустыне чужой жизнью в чужих формах. Он превратит великую Россию в сотни маленьких "Швейцарий" , но без швейцарской истории и самости, без швейцарской гордости и свободолюбия. Он (новый россиянин) будет желать потребительского рая, но заплатит за него жалким статусом энергетического, сырьевого и трудового придатка Запада, отстойника совокупных нечистот "цивилизованного" общества. Участь - достойная русских либералов и народа, пошедшего за слепыми поводырями без света Истины в глазах и Бога в душе.

Если народ пойдёт за праведниками, правдолюбцами,"не от мира сего", если в душе его будет сиять купина неопалимая Правды, Совести, Любви, Красоты, Добра, если душа его будет свободна для милосердия, бескорыстия, чести, верности, служения высшим ценностям - горнему, то новоевропейским либеральным ценностям места в России нет, они развеются как пыль и прах по ветрам истории.

____________________

Ильин И.А. Зависть как источник бедствий. - в кн.О грядущей России. М., 1993г.