Как одеваются английские аристократы, их вкусы и стиль. Английская иудейская аристократия великобритании Быт и традиции английских аристократов

Английская аристократия — это бренд. Нечто вроде медвежьих шапок гвардейцев и попугаев-бифитеров. Интересно проследить, что было в начале, и как аристократия стала иллюзией.

Юрист Томас Смит (1513–1577) в 1562–1565 годах написал трактат «De Republica Anglorum», в котором сообщил нам следующее: «Мы в Англии обыкновенно делим наших людей на четыре категории: джентльменов, горожан, йоменов, ремесленников или работников. Из джентльменов первыми и главными являются король, принц, герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны, и их называют знатью, и все они именуются лордами и знатными людьми: за ними следуют рыцари, эсквайры и простые джентльмены». Эта классификация потом дословно повторялась в описании Англии Уильяма Харрисона (1534–1593).

Как я уже говорил в предыдущий раз, представитель королевской администрации Томас Уилсон (1560?–1629) в своём трактате «Государство Англии в 1600 году» писал: «Пятерным является грубо проведённое деление Англии: знать, горожане, йомены, ремесленники, сельские работники», при этом среди знати Томас Уилсон выделял светскую знать и духовную. М другой стороны, он делил знать на старшую, к которой относил маркизов, графов, виконтов, баронов и епископов, и младшую, которую составляли, по его мнению, рыцари, эсквайры, джентльмены, священники и образованные люди (все, кто получил какую-либо учёную степень). В другом месте своего трактата Томас Уилсон называл в составе «младшей знати» «рыцарей, эсквайров, джентльменов, юристов, профессоров и священников, архидьяконов, пребендариев и викариев».

Историки права легко могут сказать, как появились различные титулы.

Титул герцога (duke, duchess) был создан в Англии на одиннадцатом году правления Эдуарда III (в 1337 г.) и первым герцогом стал старший сын короля - Эдуард Чёрный Принц.

Титул маркиза (marquis, marques, marchioness) был введён на восьмом году правления Ричарда II (в 1385 г.). Приближенный короля Роберт де Вер, граф Оксфордский (Robert de Vere Earle of Oxford) был объявлен маркизом Дублина в Ирландии (Marquesse of Dublin in Ireland).

Титул графа (earl, count, countess) существует в Англии с 800 г. Данный титул стал носить представитель короля в административно-территориальном округе (shire), взявший на себя функции элдормена (ealdorman).

Титул виконта (viscount, viscountess) был создан на восемнадцатом году правления Генриха VI (в 1440 г.). Первым виконтом стал Джон Бомон (John Beaumont). Первоначально виконт являлся шерифом графства (shire).

Титул барона существует в Англии с 1066 г. Первоначально он обозначал держателя земельных угодий, полученных непосредственно от короля.

В эпоху правления Эдуарда III ещё существовал титул баронета, который даровался патентом короля в обмен за определённую сумму денег. Термин «баронет» встречается в тексте одного из статутов короля Ричарда II как обозначение представителя знати, лишённого привилегии участия в парламенте по индивидуальному вызову от имени короля. В последующие времена титул баронета никто не носил, и он был забыт, пока его не возродил Яков I. Двадцать второго мая 1611 года он создал наследственную сословную группу баронетов в надежде выцыганить таким образом немного деньжат для обустройства Ирландии. Его величество предложил титул баронета и земельные участки в Ольстере двумстам джентльменам, которые имели доход не менее 1 000 фунтов стерлингов (один фунт 1600 года по покупательской способности сегодня равен около £135). Для того, чтобы стать баронетами, они должны были купить специальный патент, уплатив в королевскую казну 1 095 фунтов, при этом претенденты на указанный титул брали на себя обязательство содержать в течение трёх лет по 30 солдат из армии, размещённой в Ирландии. Естественно, что хотя Яков I даже разрешил платить за баронетские патенты с отсрочкой на три года, спрос на них оказался не слишком великим. До 1615 года патент на титул баронета купили менее сотни состоятельных кротов англичан (а с 1615 года Яков I придумал возводить в пэрство за деньги). В социальной иерархии баронеты заняли место, которое было выше положения рыцарей, но ниже положения баронов.

В то время, когда Томас Уилсон писал свой трактат, то есть в 1600 году, в Англии не было ни одного герцога. Титул маркиза носили 2 знатных особ, титул графа - 18, виконтами являлись 2 человека, баронов было 39, рыцарей - около 500 человек, эсквайров - 16 000 или более. Общая же численность населения Англии составляла в конце XVI – начале XVII веков около четырёх миллионов человек или немногим больше. То есть, в целом благородное сословие включало примерно полпроцента населения. Для сравнения — в Испании к благородным себя относили 10%. В 1520 году там было 25 грандов и 35 остальных представителей старшей знати, не считая прочую мелочь, зато при Филиппе II было создано ещё 18 герцогов, 38 маркизов и 43 графа, при Филиппе III 20 маркизов и 25 графов, при Филиппе IV — 67 маркизов и 25 графов, а при Карлосе II — 209 маркизов, 78 графов и 5 виконтов! При этом надо сказать, что увеличение численности знати в Испании и отсутствие такого явления в Англии объясняются просто. В Испании феодальный титул был прямо связан с реальной властью, поскольку завязывался на земли. В Англии никогда такого не было в связи с историческим характером их знати. Далее мы увидим, в чём он заключался.

Главное внимание уделялось роду занятий и имущественному положению знати. «Джентльменами являются те, кого их кровь и раса делают знатными и известными», но вместе с тем «ни один человек не делается в Англии бароном, если он не может расходовать из ежегодного дохода, по меньшей мере, одну тысячу фунтов или одну тысячу марок». Ежегодные же доходы виконтов, графов, маркизов и герцогов должны были позволять им расходовать ещё больше денег. Если представители указанных сословных групп имели доходы меньше установленных норм, они все равно сохраняли свои титулы, однако они не допускались в верхнюю палату в парламенте на том основании, что уровень их имущественного положения падал настолько, что не позволял им «поддерживать честь». Для рыцаря ежегодный доход должен был обеспечивать установленные «старинным правом Англии» расходы в сумме сорока фунтов стерлингов - например, «на коронацию короля, или свадьбу его дочери, или посвящение в рыцари принца». Маркизы и графы имели каждый доход в среднем по 5 000 фунтов стерлингов в год. Ежегодный доход барона и виконта составлял около 3 000 фунтов. Трое из епископов - Кентеберийский, Винчестерский и Айл-оф-Илийский имели доход в сумме от 2-х до 3-х тысяч фунтов стерлингов в год, ежегодный доход остальных епископов составлял от одной тысячи до 500 фунтов, но некоторые из них получали меньше этих сумм.

Английской «старшей знати» (герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны и епископы) в начале XVII века пришлось трудно. Эти титулы всё больше расходились с реальной властью людей.

Во-первых, аристократов было слишком мало (немногим более шестидесяти семей). Этому во многом способствовала королева Елизавета I, которая стремилась предотвратить размывание старшей знати разбогатевшими выходцами из менее знатных слоев. За тридцать лет Её Величество возвела в аристократический ранг всего лишь одного человека и двоим позволила унаследовать аристократические титулы своих предков. В соответствии с порядком, закреплённым обычаем и правом, титулы герцога, маркиза, графа и барона передавались по наследству только старшим сыновьям. Остальные сыновья аристократов становились всего лишь эсквайрами. При этом все сыновья герцогов и маркизов и старшие сыновья графов величались лордами.

Во-вторых, подавляющее большинство английских аристократов начала XVII века не могло похвалиться древностью своего рода — не более одного-полутора столетий. Аристократические кланы, имевшие более древнее происхождение, за редким исключением (например герцог Бэкингем и маркиз Дорсет) были целиком истреблены в ходе гражданской войны 1455–1485 годов. Из 50 лордов, составлявших на момент начала указанной войны верхнюю палату английского парламента, к 1485 году осталось в живых 29. К 1540 году их число было восполнено. В 1621 году в Палате Лордов заседал 91 светский пэр, из которых 42 человека получили пэрство во время правления Якова I.

В-третьих, к началу XVII века заметно ослабли экономические позиции аристократии. В отличие от французской, испанской и германской знати, опиравшейся на обширные земельные владения, английская аристократия имела главным основанием своего могущества должности при королевском дворе. Титулы английских аристократов, как правило, не были связаны с находившимися в их владении землями, чему в немалой степени способствовала утвердившаяся ещё во времена Вильгельма Завоевателя практика раздачи королём земель своим вассалам не единым массивом, а несколькими участками, располагавшимися в различных местностях («граф Эссекс, например, не имел никакого отношения к землям графства Эссекс, а земли графа Оксфорда располагались где угодно, только не в Оксфордшире»). Наследование титулов не было автоматическим. «Герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны или возводятся в звание монархом, или удостаиваются этой почести, будучи старшими сыновьями, как высшими и ближайшими наследниками по отношению к своим родителям», - писал Томас Смит. При этом он отмечал, что возведением в звание именует «в первую очередь дарование и определение условий почести (пожалованной монархом за добрую службу…), которая с титулом этой почести обыкновенно (но не всегда) жалуется ему и его наследникам, только мужского пола…».

К началу XVII века во владении английской аристократии находилось не более 3% земельных угодий. Поскольку этого не хватало для получения соответствующего титулу дохода, английские аристократы искали денег при королевском дворе. Это означает, что они из кожи лезли, чтобы любыми способами добиться для себя каких-либо материальных пожалований, пенсий или рент, а ещё лучше — заполучить должности, позволявшие присваивать казённые средства и брать взятки. Одновременно, с конца XVI века аристократы стали более активно влезать в предпринимательскую деятельность, так что в начале XVII века в этой сфере получали различного рода доходы 78% аристократических семей Англии. Одним из самых распространённых и быстрых способов обогащения становилось в это время получение от королевской власти патентов, предоставлявших аристократам исключительные права на производство чего-либо или торговлю каким-либо товаром. Самые выгодные отрасли внешней торговли Англии - например, экспорт шерсти и сукна, импорт вин, изюма и других продуктов - оказались, таким образом, в монопольном владении отдельных аристократов. Как правило, это были крупные сановники, так сказать, «имевшие доступ к королевской персоне». Достаточно привести в пример Роберта Дадли, впоследствии герцога Лестера. Он нажил огромное состояние благодаря дарованному ему Елизаветой освобождению от налогов на ввоз в страну сладких вин, оливкового масла и бархата.

Английская «старшая знать», хотя и не была кастой, во все времена представляла собой сословную группу, имевшую вполне определённые рамки. Число герцогов, маркизов, графов, виконтов и баронов всегда было хорошо известно. Да и правовое положение носителей данных титулов являлось достаточно чётким. «Пэрство герцогов, графов, маркизов, виконтов и баронов отличалось их наследственными титулами, их благоприятным правовым положением и их привилегированным парламентским статусом». Баронеты обладали, подобно названным группам, наследственным титулом, но они не имели юридических привилегий и мест в Палате Лордов.

«Младшая знать» была более открытой, чем «старшая». Войти незнатному человеку в эту категорию было нетрудно — необходимо лишь достичь определённого уровня жизни. По словам Томаса Смита, «тот, кто изучил где-либо законы королевства, кто учился в университетах, кто освоил свободные науки и, короче говоря, кто может жить праздно, не предаваясь ручной работе и будет при этом в состоянии иметь осанку, обязанности и вид джентльмена, того назовут мастером, так как это и есть звание, которое люди дают эсквайрам и другим джентльменам». Коллегия герольдов давала такому человеку за плату новоизобретенный герб и титул. При этом в геральдической книге делалась запись о том, что герб с титулом пожалованы ему за заслуги и некие достоинства. «Таких людей, - замечал Томас Смит, - иногда пренебрежительно называют джентльменами в первом поколении».

В звание рыцаря возвести мог только король. Елизавета I была крайне скупа не только в денежном плане, но и в раздаче данного титула. Однако в период правления Якова I и Карла I приобрести его мог практически любой землевладелец, имевший возможность заплатить за него требуемую сумму и не отказывавшийся от выполнения соответствовавших рыцарскому званию обязанностей. Впрочем, и обязанности, и права лиц, относившихся к «младшей знати», не имели чётко определённого характера. По этим причинам число рыцарей, эсквайров, джентльменов, священников и относившихся к названной группе образованных людей поддавалось только приблизительному учёту.

Как пишут во всех учебниках истории, в первые десятилетия XVII века экономическое влияние «младшей знати» усилилось. Многие из этой категории становились успешными торговцами или налаживали производство каких-либо товаров. Томас Уилсон это так описал в своём трактате: «джентльмены, которые обыкновенно предавались войне, вырастают в настоящее время в добрых хозяев и знают так же хорошо, как фермеры или крестьяне, каким образом максимально улучшить свои земли». Это и было «джентри» или «новое дворянство». Расхождение между титулом и властью было очень заметно, когда, например, «новый дворянин» юридически считался рыцарем, эсквайром или вообще джентльменом, а фактически был мощным лендлордом, жестоко эксплуатировавшим крестьян и сгоняющим их с наделов для запуска этих наделов под пастбище для овец, предпочитающим крестьянам арендаторов и наёмных рабочих. В то же время он мог выращивать скот для сбыта на Лондонском рынке, разводить коров для изготовления из их молока сыра и масла, которые выгодно придавались в Англии и за рубежом, одновременно с этим добывать руду или каменный уголь (нередко на территории своего же поместья - источники подчас указывают на наличие в манорах каменоломен, залежей угля или других полезных ископаемых) и т. д.

Принадлежность джентри к категории знати давала им возможность участвовать в местном управлении, занимая должности мировых судей, шерифов, присяжных и т. д. Вместе с тем джентри составляли значительную часть Палаты Общин английского парламента. К 1628 году совокупное имущественное состояние членов данной палаты стало более чем в три раза превышать совокупное богатство всех членов Палаты Лордов, если при этом не считать короля.

Вслед за «старшей» и «младшей» знатью в иерархии английского общества конца XVI века – начала XVII века шли горожане или буржуа. Среди них были не только торговцы или владельцы мануфактур, но и должностные лица городской администрации, а также члены Палаты Общин английского парламента.
После горожан или буржуа Томас Смит ставил такую категорию населения, как йомены (yeomen). В его описании - это люди, которые, будучи лично свободными, свободно владели собственной землёй, получая от неё доход в сумме 40 фунтов стерлингов в год. В социальной иерархии они стояли по рангу ниже джентльменов (дворян), но выше работников и ремесленников. Как правило, йомены были зажиточными людьми, проживали в добротных домах, вели какое-либо дело, приносившее доход, позволявший содержать слуг и купить дворянский титул. Томас Вильсон отмечал в своём трактате, что знал «многих
йоменов в различных провинциях Англии, которые были способны ежегодно расходовать триста или пятьсот фунтов, получаемых посредством эксплуатации своей или арендованной земли, а некоторые в два и в три раза больше этого». Численность богатых йоменов, «которые способны одалживать деньги королеве (что они обыкновенно делают по её письмам за печатью, когда она ведёт какие-либо войны, оборонительные или наступательные, или осуществляет какое-либо другое мероприятие)», Томас Вильсон оценивал в 10 000 человек только в сельской местности, не считая городов.

Количество йоменов, называвшихся фригольдерами, державших шесть-десять коров, пять–шесть лошадей, помимо телят, жеребят, овец, и имевших ежегодный доход в 300–500 фунтов стерлингов, насчитывалось в Англии и Уэльсе на рубеже XVI–XVII веков в 80 000 человек. Эту цифру Томас Вильсон вывел, как он сам указывал, из лично им просмотренных шерифских книг.

Таким образом, к началу XVII века английское общество само собой перестало быть феодальным, постепенно и без революции. Юридически это выражалось в потере значения феодальной прерогативы короля: земельное держание, вокруг которого данная прерогатива вращалась, потеряло своё прежнее значение. В дебатах, состоявшихся в Палате общин 8 марта 1609/1610 года по вопросу о прерогативной опеке прямо констатировалось, что такие должностные лица, как наместники и их заместители, мировые судьи в графствах, военачальники и т. д. служат своему монарху независимо от своих держаний, и «когда необходимо поднять какие-либо войска для службы монарху, все считают себя обязанными служить в качестве подданных, и ни один человек не задаёт вопроса, ни о том, чьим держателем он является, ни о том, как он держит свою землю. Поэтому очевидно, что этот вопрос держаний не связан с правительством, он не является ни шпорой чести, ни уздой повиновения».

Ну что же, последний пост про Англию, Upper class или British Nobility.

Кстати, знаете, что в английском нет эквивалента слова «дворянство»? Потому что нет и не было такого социального явления. Nobility & Aristocracy не означают дворянство в русском понимании, а означают «аристократия», что совсем не одно и то же. К аристократии в России относилось примерно 100 семей, такие как Юсуповы и Голицыны. Большинство из них были потомками бояр, выслужившихся при Иване Грозном.

Но помимо аристократии в России были еще сотни тысяч просто дворян, в том числе мелкопоместных, большинство из которых жило только чуть лучше своих крепостных и было такими же темными. Это происходило потому, что титулы непрерывно размывались в поколениях. В Англии же был майорат, при котором титул наследовал только старший сын, а все остальные дети получали титул на один ниже. Например, старший сын Duke становился Duke, а остальные уже Marquesses. В свою очередь младшие дети Marquess были Earls, а поскольку титулов всего было шесть или семь, то они очень быстро исчезали совсем. Поэтому аристократия оставалась немногочисленной и была реальной nobility. Собственно для этого и была введена система майората.

Первая Мировая Война нанесла по английской аристократии тяжелый удар. Во-первых, погибло очень много мужчин из этого класса. Во-вторых, изменились условия и те, кто обслуживал поместья, ушли на фронт или на производство. Оставшиеся требовали такой оплаты, что большинство крупных поместий не могли их содержать и не могли существовать без них. Последней каплей стали death duties – налог на наследство, введенный в 1945, добивший бОльшую часть noble семей.

Поэтому сегодня в Англии очень мало, единицы, поместий и практически все из них открыты для посетителей с целью заработка и ухода от налогов. Но титулы сохранились и осталась культура британской аристократии. Одна из женщин из этого слоя – Саманта Кэмерон, прямой потомок Карла II. Диана тоже была из очень древнего и знатного рода Спенсеров, которые считались знатнее королевской семьи.

Диана вообще была яркой представительницей Upper class. Она не закончила даже 8 классов школы, потому что дважды не сдала выпускные экзамены. Это довольно типично для британской аристократии, образование в их среде никогда не считалось большим достоинством, да и способностей получить его хватает далеко не всем. В Англии есть целый класс школ, как правило boarding, где академические требования заметно ниже, чем в хороших школах, но в которые тем не менее очень трудно попасть из другого класса. Упор там делается на спорт и командные игры. В университеты выпускники этих школ тоже часто не идут, хотя сейчас это постепенно меняется.

Внешне женщины здесь похожи на женщин , но более небрежные и любящие экстравагантные вещи. Они думают, что too cool to care too much как они выглядят. Экстравагантность считается признаком этого I don’t give a damn отношения к внешности. На них могут быть надеты дикого цвета брюки, или порванный на локтях свитер, или пальто расшитое крокодилами. Но те, кто работает, стараются не выделяться, тут крокодилов нет. Вся остальная эстетика в этом классе мало отличается от Upper Middle Class, нет ни губ как у карпа, ни искусственного загара, ни блесток.

В комментариях к предыдущим статьям про Англию меня много спрашивали об иностранцах, тут живущих. Upper Class – это единственный класс, куда иностранцы (или представители других групп) не могут попасть как свои (да, и Наталья Водянова тоже). В этот класс нельзя выйти замуж, в нем надо родиться. Поэтому к нему не принадлежит и Кейт Миддлтон, а ее дети будут.

Иностранцы, приезжающие в Англию, for all intents and purposes попадают в тот класс, которому соответствуют своим образованием, работой, культурой и доходом. Живущие на пособие в Underclass, работающие на рабочих специальностях в Working class, специалисты среднего звена в Middle class, крупный бизнес, банкиры и олигархи в Upper Middle.

На этом серия про Англию заканчивается, и слава богу, как же она мне надоела.

Французский язык был отменен в английской юриспруденции только в 18 веке. До этого было нормой, когда вы приходите в суд, судьи говорят на диалекте французского, выносят приговор, записывают приговор на французском. Они не такие как вы, они потомки нормандских окупантов. Да, отменили французский диалект, а королевский двор продолжал говорить на родном, старо-нормандском диалекте французского. Это же культурно помнить, что вы высшая страта, особая нация, а не англичанин.

В этом принципиальная разница в употреблении французского языка русской аристократией. Если немецкий язык был языком оккупантов, понаехавших при Петре Первом и Анне Иоановне с Бироном, то французский язык был потом компромиссом. Дворяне возвышаются над народом, но немцы не имеют права диктовать высшему русскому дворянству своё языковое превосходство. У английской аристократии всё было просто, по-семейному. На бытовом уровне предполагалось а) они не англичане, а особый народ б) говорят они на своем диалекте французского, а не на парижском диалекте, то есть образуют особый народец, призванный володеть и править. Понятно, что по популярности французского языка здорово ударила Великая французская революция. Стоит ли гордиться языком якобинцев и санкюлотов, то есть оборванцев, гордых своим оборванством? Вот тут-то английская аристократия спешно стала вырабатывать особые манеры, подчеркивающие разницу между ними и простонародьем, раз уж сфера применения французского диалекта начала сокращаться в пользу аристократического варианта английского языка. Кстати, аристократический, английский язык был в 19-ом веке настолько далек от народного английского, что это дало возможность Бернарду Шоу сочинить пьесу Пигмалион. Тот ещё показатель - самые выдающиеся английские писатели это ирландцы и кучка неангличан-аристократов вроде Байрона и Оскара Уайлда.

Тем не менее, во времена американской Войны за независимость у колонистов с должным уровнем просвещения не было сомнений, что они воюют не только за независимость колоний от метрополии, но и за независимость себя, родимых, от иноземной, инородческой аристократии, которая была горда тем, что не была англичанами. Точно так же ни английские лучники времен Столетней войны, ни более поздние борцы за карьеру вроде пирата Моргана отнюдь не сомневались, что они ищут выгод у власти из инородцев, которая оккупировала их страну.

Но продолжим логику рассуждений. Что удивительного в возвышении Ротшильдов в Британии 18-го - 19-го веков, если английскому народу власть в государстве никогда не принадлежала, а правили страной иноземцы? Что удивительного в том, что ныне в Британии самые богатые люди это иноземцы, люди разных национальностей от евреев до индийцев? Это такой британский, национальный обычай, когда собственно англичане составляют обслугу правящего класса, а сам правящий класс составляет особую нацию инородцев, являющуюся собой некую нацию в нации со своими традициями, именуемыми аристократизмом.

Историкам давно пора поставить вопрос о хронической неспособности английского народа иметь собственную государственность и управлять самим собой. В силу этого англичанам приходится принимать чужую власть и чужие традиции за собственное достояние. Надо даже говорить о генетической ущербности англичан. Генетика у аристократов одна, а у народа иная. Отсюда знаменитое выражение - an English lady can eat an apple ... through a tennis-rocket (английская леди может съесть яблоко... через теннисную ракетку). Обратите внимание - речь идет об истинной леди, а не об английской простолюдинке, чьё лицо подчас настолько примитивно, что его можно спутать с русским или голландским. Это особый тип лица, который в силу его аристократизма у нас принято называть лошадиной мордой.

Конечно, у собственно английского народа есть масса недостатков. Они ленивы, много пьют (выражение пить как англичанин общеизвестно), их патриотизм криклив, они склонны к буйству, хулиганству и непотребному поведению, вспомним поведение именно британских фанатов. Они склонны к поголовному стукачеству. Английские женщины склонны к распутству и проституции. Приезжих в Англию поражает обилие опустившихся, спившихся личностей, которых во всем мире принято называть дегенератами. Такой народ, разумеется, недостоин иметь собственную государственность, поэтому многовековое инородческое владычество справедливо рассматривается самими инородцами, то есть аристократами, как благо для англичан. Однако рядовые англичане отлично поддаются дрессировке и сами готовы нести традиции собственной дрессировки другим народам. Они охотно маршируют, называют любое начальство "сэр", то есть аристократ-инородец, и любят, особенно после пива, распевать патриотические песни. Они горды тем, что подчиняются элите.

На вопрос, когда в Британии закончится иноземное владычество, можно ответить словами Белковского - никогда. Именно так сказал Белковский о власти евреев в России - власть есть и никогда не закончится, поскольку русские это христиане. Как мы знаем, англичане тоже христиане, то есть им право распоряжаться собой и своей страной противопоказано. Зато традиционное, британское воспитание подразумевает активное применение розг и проповедует любовь к начальству.

Издеваюсь? Стебусь? Есть немножко. Но, господа, никакого секрета в том, что королевская семья и аристократы даже в 19-ом веке говорили часто между собой на особом, оккупационном диалекте французского, не было и нет. Была правящая аристократия, она раз за разом отгораживалась от народа за счет приема всё новых порций пришельцев. Например, Славная революция это не только возвращение к королевскому правлению на место временного правления парламента Кромвеля, но и очередной наплыв пришельцев с континента. Пусть аристократы не афишировали своё инородное происхождение, зато они это отлично помнили. А уж по части препонов для смешения одной социально-национальной страты с другой Британия даст сто очков вперед старушке-Европе. Кстати, пресловутые веницианские купцы, которых разные конспирологи-пропагандисты обзывают иллюминати, понаехали в Британию именно потому, что неангличан аристократы с удовольствием принимали на ПМЖ.

Впрочем, посмотрим на иные признаки - английский народ был лишен земли, большую часть земель зацапали аристократы, английский народ был лишен бизнеса, акциями торговых компаний вроде Ост-Индской владели аристократы. Английский народ с удовольствием бежал из родной страны в Америку. Протестантизм был формой народного протеста против власти аристократов. Как говорится, всё под носом и особой тайны не составляет. Английская власть это особая субкультура, которую вполне логично назвать инородческой, подобно власти немецкий аристократов при Анне Иоановне, власти мусульман в Индии при Великих моголах или власти маньчжур при династии Цин в Китае. Всё на виду и никакой конспирологии.

). В соответствии с английской негласной традицией лицо, которое не является пэром и не является сувереном, формально считается простолюдином (но не в Шотландии, где дворянская правовая система кардинально отлична от английской и максимально близка к континентальной). В Англии члены семьи пэров также формально могут считаться простолюдинами , хотя с точки зрения закона они в действительности относятся к классу джентри (младшего дворянства, как и баронеты , рыцари , эсквайры и джентльмены); этим английская система существенно отличается от континентальной (и шотландской), где вся семья, а не индивидуумы сопричисляются к дворянству. Даже члены королевской семьи , не имеющие пэрского достоинства, не обладают особым правовым статусом, отличным от прочих членов общества.

Части пэрства

Существует несколько частей пэрства с немного разными привилегиями: Пэрство Англии относится ко всем титулам, созданным королями и королевами Англии до Акта об объединении в 1707 году . Пэрство Шотландии - к созданным королями и королевами Шотландии до 1707 года . Пэрство Ирландии включает титулы королевства Ирландия до Акта об объединении в 1800 году и некоторые титулы, созданные позднее. Пэрство Великобритании (англ. Peerage of the Great Britain ) относится ко всем титулам, созданным для королевства Великобритания между 1707 и 1801 годами. Наконец, Пэрство Соединённого королевства (англ. Peerage of the United Kingdom ) относится к большинству титулов, созданных после 1801 года.

После объединения с Шотландией существовала договорённость, что не все шотландские пэры будут заседать в палате лордов Великобритании ; они будут выбирать 16 представительных пэров . После союза в 1801 году Ирландии также было позволено иметь 29 представительных пэров. Ирландские выборы прекращены в 1922 году , когда Ирландское Свободное государство стало отдельной страной. Шотландские выборы прекратились в 1963 году , когда всем шотландским пэрам даровали право заседать в палате лордов. Члены пэрств Англии, Великобритании и Соединённого королевства все посещали палату лордов, и выборы не были нужны.

История

Ранги

Часто обозначение территории добавляется к основному пэрскому титулу, особенно в случае баронов и виконтов: например, «баронесса Тэтчер, Кестивена графства Линкольншир» (Baroness Thatcher, of Kesteven in the County of Lincoln ) или «виконт Монтгомери Аламейнский, Хиндхеда в графстве Сюррей» (Viscount Montgomery of Alamein, of Hindhead in the County of Surrey ). В таких случаях обозначение после первой запятой не является частью основного титула и часто опускается, и остаётся, в приведённых случаях, «баронесса Тэтчер» и «виконт Монтгомери Аламейнский ». Территориальные обозначения в титулах не обновляются при реформах местного правительства , но вновь создаваемые принимают их во внимание. Поэтому существует титул баронессы Эйри, Абингдона в графстве Оксфордшир (baroness Airey, of Abingdon in the County of Oxford ), и барона Джонстона Рокпортского, Кэвершема в королевском графстве Беркшир (baron Johnston of Rockport, of Caversham in the Royal County of Berkshire ).

В Средневековье пэры могли управлять переданными им землями либо даже иметь их в собственности. В настоящее время единственным пэрством, связанные с которым земли всё ещё управляются обладателем титула, является герцог Корнуольский . Титул герцога Корнуольского автоматически (с момента появления на свет в семье царствующего монарха или вступления отца или матери на престол) присваивается старшему сыну монарха, являющемуся наследником престола, - принцу Уэльскому .

Обращение

Для именования низших четырёх рангов пэрства (от барона до маркиза) используется «лорд <титул>» или «леди <титул>». Для рангов от виконта до герцога также используется «<ранг> <титул>».

Бароны именуются «лорд <титул>», и очень редко «барон <титул>» - кроме женщин-пэресс, которые именуются «баронесса <титул>». Для герцогов и герцогинь допустимо только именование «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

При личном обращении к пэрам мужского пола используется «мой лорд» (англ. My Lord , «мой господин») или «лорд <титул>», женского - «моя леди» (англ. My Lady , «моя госпожа») или «леди <титул>». Для герцогов и герцогинь используется «ваша милость» (англ. Your Grace ) или «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

Супруга пэра именуется по таким же правилам, и то же самое относится к личному обращению к ней, однако супруг пэрессы не обладает никакими титулами (если только он не является пэром).

Бывшая жена пэра именуется по конструкции «<имя>, <ранг> <титул>» без определённого артикля "the перед рангом (см. Диана, принцесса Уэльская).

Подчинённые титулы

Ранги графа и барона и считаются основой титулованного дворянства - если простолюдину даруют сразу титул герцога или маркиза, ему также одновременно даруют отдельные титулы графа и виконта или барона, а графу также даруют титул виконта или барона (например, принц Уильям получил в день женитьбы титул герцога Кембриджского и также титулы графа Стратхэрн и барона Каррикфергюс); такие младшие титулы называются «подчинённые» (англ. subsidiary title ) и переходят по наследству вместе с основным.

Кроме того, титулы могут переходить к дальним родственникам, и в отдельных случаях передаваться по материнской линии; в результате у пэров нередко оказывается несколько подчинённых титулов одинаковых рангов (например герцог Норфолк также имеет три графских и шесть баронских титулов, а герцог Веллингтон имеет по два подчинённых титула в каждом из младших рангов маркиза, графа, виконта и барона), однако по традиции для именования пэра используется только его самый старший титул (более высокий по рангу или более древний), остальные титулы используются старшими детьми, внуками и правнуками в качестве титула учтивости .

Титулы учтивости

Старшие дети, внуки, правнуки и праправнуки герцогов, маркизов и графов, а также их жёны могут использовать подчинённые титулы в качестве почётного «титула учтивости » (англ. courtesy title ). Например, у герцога старший сын может использовать подчинённый титул маркиза, старший внук - титул графа, старший правнук - титул виконта, а старший праправнук - титул барона.

Младшие дети пэров двух старших рангов - герцогов и маркизов - используют титул в формате «лорд <имя> <фамилия>» и «леди <имя> <фамилия>».

Наследственные пэры

Наследственные пэры - те, достоинство которых наследуется. Могут создаваться Сувереном предписаниями о вызове в Палату лордов (англ. writ of summons ) или письмами-патентами (англ. letters patent ).

Пожизненные пэры

Также есть несколько прав, которые формально не относятся к привилегиям пэрства. Например, пэры и их семьи имеют места в порядке старшинства . Пэры имеют право носить особые короны и облачения, присутствуя при коронации Суверена. Пэрская корона может быть изображена на гербе титула . Пэры, являющиеся членами Палаты лордов, имеют почетные одежды для участия в ее заседаниях.

См. также

• Поместное дворянство (англ.) русск.
• Фактический (основной) титул (англ.) русск.

Способность к социальной мимикрии позволила английскому дворянству пережить все социальные конфликты и революции XVII-XX веков, и хотя в конце ХХ и начале ХХI веков английская знать перестала играть столь же влиятельную роль, как скажем, даже при Королеве Виктории, но она по-прежнему снабжает британский истеблишмент своими потомками, которые и определяют через скрытые механизмы политический и экономический курс современной Британии.

Читайте предыдущую публикацию:

Аристократия вчера, сегодня, завтра: Французская аристократия.

Французская аристократия – наиболее характерная социальная группа, которая в полной мере может считаться неким «золотым сечением» для определения аристократии, как социального и культурного феномена.Как и во всех прочих странах феодальной Европы, во Франции дворянство (рыцарство) и его высший слой (аристократия) возникают ещё при распаде Империи Карла Великого. Практически все слуги того или иного Государя, его ленные данники - все они образовывали сословие дворян-феодалов, среди которых начали выделяться наиболее крупные и влиятельные - герцоги, маркизы и графы.

Английское дворянство в отличие от дворянства французского никогда не было чем-то единым и однородным. После 1066 года, когда норманны Вильгельма Завоеватели победили в битве при Гастингсе англо-саксонского Короля Гарольда II, в Англии образовалось две аристократии и элитных группы: англо-саксонская – «старая знать» и норманны, которые пришли как завоеватели вместе со своим герцогом. Раскол английского дворянства длился вплоть до Крестовых походов, и даже до Столетней войны, когда трудно было провести линию между старым и новым дворянством Англии.

В конце XII в. часть дворян Англии активно поддержала Ричарда Львиное Сердце и ушла вместе с Королём воевать «за Гроб Господень» в III Крестовый поход, другая часть осталась в Англии и стала опорой брата Ричарда I - принца Джона, ставшего впоследствии Королём Иоанном Безземельным. Собственно борьба Короля Иоанна Безземельного с братом Ричардом I, а позже с английскими баронами привела к тому, что те выдвинули и заставили его подписать Великую хартию вольностей, которая ограничивала ряд прав английского монарха. Собственно с неё началась долгая борьба английских королей и английского дворянства за права, привилегии и власть. В числе особых статей в Великой Хартии Вольностей была и статья об «отзыве верности», когда разрывался вассально-сеньоральный договор по инициативе одной из сторон.

Крестовые походы, затем эпидемия чумы и Столетняя война сильно подорвали моральный дух и возможности английского дворянства. Но если у французской знати было 40 лет перемирия между Столетней войной и Итальянскими войнами, то у английского дворянства этого временного лага не было. Сразу же после подписания перемирия с Францией, Англия погрузилась в «войну Роз» – противостояние Ланкастеров и Йорков.

Пожалуй, эта война за английскую корону выкосила английское дворянство даже больше, чем чума XIV века и Столетняя война. Пополнить поредевшие ряды английская знать могла только двумя путями - кооптацией во дворянство купцов и мещан, и включением в его состав иностранных дворян, находящихся на службе английских королей. Англичане выбрали оба этих способа, тем более что вскоре подвернулись и соответствующие возможности. При Тюдорах, а особенно при Елизавете I, Англия пыталась вырваться на океанический простор, где вступила в долгую и изнурительную борьбу с крупнейшими морскими державами: Испанией, Португалией и Нидерландами.

Имея гораздо меньший флот, чем её конкуренты, правительство Елизаветы I Тюдор, не задумываясь о моральной стороне вопроса, стало использовать для борьбы с Испанией пиратские эскадры. Наиболее отличился в борьбе с испанским флотом капитан Френсис Дрейк, за что был пожалован дворянским патентом. Странная, даже случайная победа Англии над Великой армадой сломила могущество Испании в Атлантике, и у Англии осталось только два конкурента - Нидерланды на море и Франция на суше. Именно борьба с ними заняла без малого 180 лет с правления Якова I до Георга III Ганноверского.

Говоря об архетипе английского дворянства, скажем сразу, что оно изначально отличалось от французского тем, что всегда стремилось к автономии от монаршей власти, в то время как во Франции мелкое и среднее дворянство всегда поддерживало Короля в борьбе с крупными сеньорами, что для Англии было не характерно. Кроме того, Британские острова располагались на пересечении торговых путей, и Лондон наряду с тем, что был столицей Английского Королевства, всегда был крупным торговым центром, чего нельзя сказать о Париже, который не был портовым городом, и не находился на пересечении торговых путей. Отсюда и специфика английского дворянства, которое, хотя и не считало торговлю достойным занятием для аристократии, но и не чуралось вести торговлю через подставных лиц из купцов или мещан. В этом английские лорды очень схожи с римскими патрициями, которые нанимали вольных римлян в управляющие своими имениями или вели коммерческие дела своих патронов в Риме. В отличие от французской знати, английское дворянство имело кроме земельной ренты также доход от найма жилья и торговли, хотя наибольшего распространения такой вид доходов получил только в XVIII веке

Относительная бедность английских королей, и краткий век английского абсолютизма при Тюдорах, делала английский Двор не столь притягательным для английской знати, в отличие от французского Двора для французской аристократии, и английские дворяне предпочитали получить или земельные владения от короны, или начинали участвовать в освоении колоний после открытия Нового света. То есть английское дворянство, изначально расколотое на разные группы со времён Вильгельма Завоевателя, синтезировало в себе и чисто дворянский архетип поведения: война, охота и служба короне - удел аристократа, но и не чуралось получения прибыли помимо земельной ренты, в виде сдачи земли в аренду или создания на них мануфактурных производств, что было совершенно не свойственно их коллегам по дворянскому сословию во Франции. Особенно этот вид дополнительного дохода был характерен для эпохи зарождения английской промышленности в XVI веке, к этому же подвигли и колониальные захваты Англии с их длительными морскими путешествиями, в отрыве от коронных властей. Недаром самыми известными пиратами были англичане Морган и Дрейк.

Принципиальным отличием английского дворянства от французского было не только то, что многие английские аристократы вели своё происхождение от разных купеческих фамилий, мелкого дворянства и судейских семей, но и то, что Англия одна из первых стран Европы стала переходить к формированию элиты, базируясь на научных и рациональных методиках. Безусловно, и среди английского дворянства оставались семьи, имевшие знатное происхождение, например герцоги Норфолкские (род – Говардов) или родственники Тюдоров - герцоги Сомерсеты (род – Сеймуров), но это скорее исключение из правил для поздней английской аристократии.

Именно в Англии аристократическая элита стала формироваться не только по признакам происхождения, материального богатства, как это было характерно для иных дворянских сословий и аристократий Европы, но одной из важнейших характеристик и маркеров принадлежности стали считаться элитное образование и воспитание, которые были неразрывны друг с другом в английской образовательной традиции. Оксфорд, Кембридж, Итон, Вестминстер-скул - это сегодня о них все знают, но именно английская знать, «купцы во дворянстве» поняли значение образования и воспитания в определенных традициях всей английской элиты, для получения целостной, сцементированной едиными идеалами касте господ - лордов и пэров Англии. Итонский колледж был основан ещё в «войну Роз» в 1440 г. В России Императорский Царскосельский лицей и Пажеский Его Величества корпус были основаны только в 1811 и 1803 гг.

Эти тенденции приверженности английского дворянства прагматизму и рационализму в принятых моделях социального поведения поддерживались и могущественными закрытыми структурами, как масонскими ложами, так и закрытыми элитарными клубами. Последнее вообще было свойственно и прижилось только в Англии, в других странах клубы как структуры оказывающие влияние на политику не прижились, за исключением не доброй памяти клуба с улицы Сен-Жак в монастыре Св. Якоба в Париже. Но это было уже создано французскими экстремистами по «образу и подобию», тех политических клубов, которые доминировали в Англии со времён Кромвеля и до викторианской Англии.

Ещё одной отличительной чертой английской аристократии была её адаптивность к новым идеям, и отсутствие принципиальности в мировоззренческих и религиозных вопросах. Как эталон образца мышления английской элиты может служить выражение лорда Пальмерстона, руководителя внешней политики Британии при Королеве Виктории в начале её правления: «У Англии нет постоянных друзей, и нет постоянных врагов, у Англии есть только постоянные интересы». Этому религиозно-этическому релятивизму английского дворянства во многом способствовало то обстоятельство, что Англия была одной из первых стран Европы, наравне с Нидерландами и Швейцарией, принявшей протестантизм. Именно эти государства стали тремя антикатолическими центрами в Европе, и именно в них утвердилась власть буржуазной плутократии, заменившей собой власть дворянской аристократии.

Справедливости ради надо отметить, что на Острове находили пристанище и бежавшие от католических репрессий гугеноты Франции и южной Германии, и именно из них пополнялось английское дворянство. Наиболее известны такие фамилии как Шомберги или Монтрёзы. Конечно, самой многочисленной группой влившейся в английское дворянство стали шотландские кланы, ставшие частью британской аристократии после воцарения Дома Стюартов. Так же как и во Франции, отдельную группу британской знати составляют бастардные роды, происходящие от разных монархов Британии. Но если во Франции им было дано определение принцев-бастардов, то в Англии они должны были довольствоваться герцогскими титулами и пэрством, без права социального равенства с законными принцами Британского Королевства.