Столыпин годы жизни и смерти. Петр аркадьевич столыпин - биография, информация, личная жизнь. Столыпин и вопрос о западном земстве

150 лет назад, 15 апреля 1862 года (3 апреля по ст. ст.) родился Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911), российский государственный деятель, министр внутренних дел и председатель Совета министров Российской империи (1906-1911).

Петр Аркадьевич Столыпин родился 15 апреля (по другим источникам 14 апреля) 1862 года в Дрездене (Германия).

Отец, Аркадий Дмитриевич, был участником обороны Севастополя, в период русско-турецкой войны был генерал-губернатором Восточной Румелии в Болгарии, позднее командовал гренадерским корпусом в Москве, затем был комендантом Кремлевского дворца. Мать, Наталья Михайловна, урожденная княжна Горчакова. Детство Петр Столыпин провел сначала в имении Средниково Московской губернии, потом в имении Колноберже Ковенской губернии (Литва).

В 1874 году он был зачислен во второй класс Виленской гимназии, где проучился до шестого класса. Дальнейшее образование получил в Орловской мужской гимназии, так как в 1879 году семья Столыпиных переехала в Орел - по месту службы отца, служившего командиром армейского корпуса.

Летом 1881 года, после окончания Орловской гимназии, Петр Столыпин уехал в Санкт-Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета.

В 1884 году начал службу в Министерстве внутренних дел.

В 1885 году окончил университет и получил диплом о присуждении степени кандидата физико-математического факультета.

В 1886 году Столыпин был зачислен на службу в департамент земледелия и сельской промышленности Министерства государственных имуществ.

В 1889 году он был назначен вначале уездным, а в 1899 году - губернским предводителем дворянства в Ковно. В 1890 году был произведен в почетные мировые судьи. Столыпин инициировал создание Ковенского общества сельского хозяйства. По его предложению в Ковно был построен "Народный дом", который включал ночлежное отделение и чайную для широких слоев населения.

В 1902 году он занял пост губернатора Гродно. Здесь Столыпин защищал идею создания хуторских хозяйств по немецкому образцу; по его инициативе в Гродно открылись ремесленное, еврейское и женское приходское училища.

В феврале 1903 года Петр Столыпин получил назначение губернатором в одну из самых неспокойных губерний - Саратовскую. В 1905 году Саратовская губерния стала одним из главных очагов крестьянского движения, которое Столыпиным было решительно подавлено.

При Столыпине в Саратове состоялась торжественная закладка Мариинской женской гимназии, ночлежного дома, строились новые учебные заведения, больницы, началось асфальтирование саратовских улиц, строительство водопровода, устройство газового освещения, модернизация телефонной сети.

В апреле 1906 года Петр Столыпин был назначен министром внутренних дел, в июле 1906 года после роспуска 1-й Государственной думы стал главой Совета министров России, сохранив пост министра внутренних дел.

В августе 1906 года на Петра Столыпина было совершено покушение (всего на Столыпина планировалось и было совершено 11 покушений). Вскоре в России был принят указ о введении военно-полевых судов (после этого виселицу стали именовать "столыпинским галстуком").

В январе 1907 года Столыпин был включен в состав Государственного совета.

3 июня 1907 года была распущена 2-я Государственная дума и были внесены изменения в избирательный закон, что позволило правительству Столыпина начать проведение реформ, основной из которых была аграрная.

В январе 1908 года Столыпину был присвоен чин статс-секретаря.

Столыпин вошел в историю как реформатор . Он провозгласил курс социально-политических реформ, включавший широкую аграрную реформу (получившую впоследствии название "столыпинская"), главным содержанием которой было введение частной крестьянской земельной собственности. Под его руководством был разработан ряд крупных законопроектов, в том числе по реформе местного самоуправления, введению всеобщего начального образования, о веротерпимости.

Проведенные им реформы позволили России в канун первой мировой войны за короткий срок выйти на пятое место в мире по темпам экономического роста, создать благоприятный инвестиционный и налоговый климат для промышленности и предпринимательства.

Петр Аркадьевич Столыпин отмечен целым рядом российских наград : орденами Белого Орла, Анны 1-степени, Владимира 3-й степени, а также иностранными орденами: Искандер - Салис (Бухара), Серафимов (Швеция), Святого Олафа (Норвегия); Большим крестом ордена Святых Маврикия и Лазаря (Италия); Большим крестом ордена Белого Орла (Сербия); Большим крестом Королевского Викторианского ордена (Великобритания); орденом Прусской короны и др.

Он был Почетным гражданином Екатеринбурга (1911).

Пётр Столыпин был женат на Ольге Нейдгардт (1859-1944), дочери обер-гофмейстера, действительного тайного советника Бориса Нейдгардта. У них было пять дочерей и сын.

14 (1 по старому стилю) сентября 1911 года в Киевском оперном театре, в присутствии царя Николая II, на Столыпина было совершено очередное покушение . В него дважды выстрелил из револьвера Дмитрии Богров (двойной агент, работавший одновременно на эсеров и на полицию). Через четыре дня, 18 (5 по старому стилю) сентября 1911 года Петр Столыпин скончался.

Он был похоронен в Киево-Печерской лавре. Через год, 6 сентября 1912 года, в Киеве на площади возле Городской думы, на Крещатике был открыт памятник, воздвигнутый на общественные пожертвования. Автором памятника был итальянский скульптор Этторе Ксименес. Столыпин был изображен как бы говорящим с Думской кафедры, на камне были высечены сказанные им слова, ставшие пророческими: "Вам нужны великие потрясения - нам нужна Великая Россия". Памятник был снесен в марте 1917 года.

Надгробие с могилы Столыпина в начале 1960-х годов было снято и долгие годы сохранялось в колокольне на Дальних пещерах. Место могилы было заасфальтировано. В 1989 году, при содействии Народного художника СССР Ильи Глазунова, надгробие было восстановлено на прежнем месте.

Обитое красным бархатом кресло номер 17 второго ряда партера Киевского городского театра, возле которого убили Столыпина, в настоящий момент находится в Музее истории МВД в Киеве.

В 1997 году в Саратове открылся "Культурный центр им. П.А. Столыпина", в 2002 году на площади недалеко от саратовской областной Думы

Серебряная монета ЦБ РФ к 150-летию со дня рождения П.А. Столыпина

«Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия» (П.А. Столыпин).

Пётр Аркадьевич Столыпин – выдающийся государственный деятель Российской империи.

Занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, губернатора Гродненской и Саратовской губернии, министра внутренних дел, премьер-министра.

В должности премьер-министра он провёл ряд законопроектов, которые вошли в историю как столыпинская аграрная реформа . Главным содержанием реформы было введение частной крестьянской земельной собственности.

По инициативе Столыпина были введены военно-полевые суды , ужесточавшие наказание за совершение тяжких преступлений.

При нем был введен Закон о земстве в Западных губерниях , который ограничивал поляков, по его инициативе также была ограничена автономия Великого княжества Финляндского, изменено избирательное законодательство и проведен роспуск II Думы, положившие конец революции 1905-1907 годов.

Петр Аркадьевич Столыпин

Биография П.А. Столыпина

Детство и юность

Петр Аркадьевич Столыпин родился 2 апреля 1862 г. в Дрездене, где была в гостях его мать, там же его крестили в православной церкви. Детство провел сначала в усадьбе Середниково Московской губернии, а затем в имении Колноберже Ковенской губернии. Столыпин приходился троюродным братом М.Ю. Лермонтову.

Фамильный герб Столыпиных

Столыпин учился в Виленской, а затем вместе с братом в Орловской гимназии, после окончания которой поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета. Во время обучения Столыпина одним из преподавателей университета был знаменитый русский учёный Д. И. Менделеев.

После окончания университета молодой чиновник на службе в Департаменте земледелия делал блестящую карьеру, но вскоре перешёл на службу в Министерство внутренних дел. В 1889 г. он был назначен Ковенским уездным предводителем дворянства и председателем Ковенского суда мировых посредников.

В Ковно

Ныне это город Каунас. На службе в Ковно Столыпин провел около 13 лет - с 1889 по 1902 годы. Это время было самым спокойным в его жизни. Здесь он занимался Сельскохозяйственным обществом, под опекой которого была вся местная хозяйственная жизнь: просвещение крестьян и увеличение производительности их хозяйств, внедрение передовых методов хозяйствования и новых сортов зерновых культур. Он близко познакомился с местными нуждами, получил административный опыт.

За усердие на службе он был отмечен новыми чинами и наградами: был назначен почётным мировым судьёй, титулярным советником, а затем произведён в коллежские асессоры, награждён первым орденом св. Анны, в 1895 г. произведён в надворные советники, в 1896 г. получил придворное звание камергера, произведён в коллежские, а в 1901 и в статские советники.

Во время жизни в Ковно у Столыпина родились четыре дочери - Наталья, Елена, Ольга и Александра.

В середине мая 1902 г., когда Столыпин с семьей находился на отдыхе в Германии, его срочно вызвали в Петербург. Причиной было назначение его гродненским губернатором.

В Гродно

П.А. Столыпин - Гродненский губернатор

В июне 1902 г. Столыпин приступил к обязанностям губернатора Гродно. Это был небольшой город, национальный состав которого (как и губернии) был неоднороден (в больших городах преобладали евреи; аристократия была представлена в основном поляками, а крестьянство - белорусами). По инициативе Столыпина в Гродно были открыты еврейское двухклассное народное училище, ремесленное училище, а также женское приходское училище особого типа, в котором, кроме общих предметов, преподавались рисование, черчение и рукоделие.

На второй день работы он закрыл Польский клуб, где господствовали «повстанческие настроения».

Освоившись в должности губернатора, Столыпин начал проводить реформы, которые включали:

• расселение крестьян на хутора (отдельная крестьянская усадьба с обособленным хозяйством)
• ликвидацию чересполосицы (расположение земельных участков одного хозяйства полосами вперемежку с чужими участками. Чересполосица возникала в России при регулярных переделах общинной земли)
• внедрение искусственных удобрений, улучшенных сельскохозяйственных орудий, многопольных севооборотов, мелиорации
• развитие кооперации (совместное участие в процессах труда)
• сельскохозяйственное образование крестьян.

Эти нововведения вызывали критику крупных землевладельцев. Но Столыпин настаивал на необходимости знаний для народа.

В Саратове

Но вскоре министр внутренних дел Плеве предложил ему губернаторский пост в Саратове. Несмотря на нежелание Столыпина переезжать в Саратов, Плеве настаивал. В то время Саратовская губерния считалась зажиточной и богатой. В Саратове проживало 150 тыс. жителей, в городе насчитывалось 150 заводов и фабрик, 11 банков, 16 тысяч домов, почти 3 тысячи магазинов и лавок. В состав Саратовской губернии входили крупные города Царицын (ныне Волгоград) и Камышин.

После поражения в войне с Японией Российскую империю захлестнула волна революции. Столыпин проявлял редкое мужество и бесстрашие — он безоружным и без какой-либо охраны входил в центр бушевавших толп. Это так действовало на народ, что страсти сами собой утихали. Николай II дважды выразил ему личную благодарность за проявленное усердие, а в апреле 1906 г. вызвал Столыпина в Царское Село и сказал, что пристально следил за его действиями в Саратове и, считая их исключительно выдающимися, назначает его министром внутренних дел. Столыпин пытался отказаться от назначения (к тому времени он уже пережил четыре покушения), но император настаивал.

Министр внутренних дел

На этом посту он остался до конца своей жизни (при назначении премьер-министром совмещал два поста).

В ведении министра внутренних дел были:

• управление делами почты и телеграфа
• государственная полиция
• тюрьмы, ссылка
• губернские и уездные администрации
• взаимодействие с земствами
• продовольственное дело (обеспечение населения продовольствием при неурожае)
• пожарная часть
• страхование
• медицина
• ветеринария
• местные суды и др.

Начало его работы на новом посту совпало с началом работы I Государственной думы, которая была в основном представлена левыми, с самого начала своей работы взявшими курс на конфронтацию с властью. Существовало сильное противостояние между исполнительной и законодательной властью. После роспуска Первой Государственной думы новым премьер-министром стал Столыпин (подробно об истории Государственной думы читайте на нашем сайте: ). Он также сменил И. Л. Горемыкина на посту председателя Совета министров. На посту премьер-министра Столыпин действовал весьма энергично. Он к тому же был блестящим оратором, умевшим убедить и переубедить.

Отношения Столыпина со II Государственной думой были напряжёнными. В думу входило более сотни представителей партий, которые напрямую выступали за свержение существовавшего строя, - РСДРП (впоследствии разделившейся на большевиков и меньшевиков) и эсеры, которые неоднократно устраивали покушения и убийства высших должностных лиц Российской империи. Польские депутаты выступали за выделение Польши из Российской империи в отдельное государство. Две самые многочисленные фракции кадетов и трудовиков ратовали за принудительное отчуждение земель у помещиков с последующей передачей крестьянам. Столыпин являлся руководителем полиции, поэтому он в 1907 г. обнародовал в Думе «Правительственное сообщение о заговоре», обнаруженном в столице и ставившем своей целью совершение террористических актов против императора, великого князя Николая Николаевича и против него самого. Правительство предъявило Думе ультиматум, требуя снять депутатскую неприкосновенность с предполагаемых участников заговора, предоставив Думе кратчайший срок для ответа. Дума не согласилась на условия правительства немедленно и перешла к процедуре обсуждения требований, и тогда царь, не дожидаясь окончательного ответа, 3 июня распустил Думу. Акт 3 июня формально нарушал «Манифест 17 октября», в связи с чем был назван «третьеиюньским переворотом».

Новая избирательная система, которая использовалась при выборах в Государственные думы III и IV созывов, увеличила представительство в Думе землевладельцев и состоятельных горожан, а также русского населения по отношению к национальным меньшинствам, что привело к формированию в III и IV Думах проправительственного большинства. Находящиеся в центре «октябристы» обеспечивали Столыпину принятие законопроектов, вступая в коалицию по тем или иным вопросам либо с правыми, либо с левыми членами парламента. В то же время, тесными личными связями со Столыпиным отличалась менее многочисленная партия Всероссийский национальный союз.

III Дума явилась «созданием Столыпина». Взаимоотношения Столыпина с III Думой представляли собой сложный взаимный компромисс. Общая политическая ситуация в Думе оказалась такова, что правительство боялось вносить в Думу все законы, связанные с гражданским и религиозным равноправием (в особенности с правовым положением евреев), поскольку горячее обсуждение подобных тем могло вынудить правительство распустить Думу. Столыпин не смог достичь взаимопонимания с Думой по принципиально важному вопросу о реформе местного управления, весь пакет правительственных законопроектов по данной теме застрял в парламенте навсегда. В то же время, правительственные проекты бюджета всегда находили поддержку Думы.

Закон о военно-полевых судах

Создание данного закона диктовалось условиями революционного террора в Российской империи. В течение последних нескольких лет произошло множество (десятки тысяч) террористических актов с общим числом погибших в 9 тысяч человек. Среди них были как высшие должностные лица государства, так и простые городовые. Часто жертвами становились случайные люди. Лично против Столыпина и членов его семьи было предотвращено несколько террористических актов, революционеры приговорили к смерти путём отравления даже единственного сына Столыпина, которому было всего 2 года. Был убит террористами В. Плеве…

Дача Столыпина на Аптекарском острове после взрыва

Во время покушения на Столыпина 12 августа 1906 г. пострадали и двое детей Столыпина - Наталья (14 лет) и Аркадий (3 года). В момент взрыва они вместе с няней находились на балконе и были выброшены взрывной волной на мостовую. У Натальи были раздроблены кости ног, несколько лет она не могла ходить, ранения Аркадия оказались не тяжелыми, но няня детей погибла. Это покушение на Аптекарском острове осуществила петербургская организация «Союза социалистов-революционеров максималистов», образовавшаяся в начале 1906 года. Организатором был Михаил Соколов. 12 августа, суббота, был приёмный день Столыпина на казённой даче на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге. Приём начался в 14.00. Около половины третьего к даче подъехал экипаж, из которого вышли двое в жандармской форме с портфелями в руках. В первой приёмной террористы бросили к следующим дверям портфели и бросились прочь. Раздался взрыв большой силы, пострадали более 100 человек: 27 человек погибли на месте, 33 - тяжело ранены, многие потом скончались.

Сам премьер и находящиеся в кабинете посетители получили ушибы (была сорвана с петель дверь).

19 августа были введены военно-полевые суды для ускоренного рассмотрения дел террористов. Предание суду происходило в течение суток после совершения преступления. Разбор дела мог длиться не более двух суток, приговор приводился в исполнение в 24 часа. Введение военно-полевых судов было вызвано тем, что военные суды проявляли, по мнению правительства, чрезмерную мягкость и затягивали рассмотрение дел. В то время как в военных судах дела рассматривались при обвиняемых, которые могли пользоваться услугами защитников и представлять своих свидетелей, в военно-полевых судах обвиняемые были лишены всех прав.

В своей речи от 13 марта 1907 года перед депутатами II Думы Столыпин обосновывал необходимость действия этого законатак: «Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада».

Художник О. Леонов "Столыпин"

За шесть лет действия закона (с 1906 по 1911 годы) по приговорам военно-полевых судов было казнено от 683 до 6 тысяч человек, а к каторжным работам приговорено 66 тысяч. В основном казни приводились в исполнение через повешение.

Впоследствии Столыпина резко осуждали за столь жёсткие меры. Смертная казнь у многих вызывала неприятие, и её применение напрямую стали связывать с политикой, проводимой Столыпиным . В обиход вошли термины «скорострельная юстиция» и «столыпинская реакция». Кадет Ф. И. Родичев во время выступления в запальчивости допустил оскорбительное выражение «столыпинский галстук», имея в виду казни. Премьер-министр вызвал его на дуэль. Родичев публично принёс свои извинения, которые были приняты. Несмотря на это, выражение «столыпинский галстук» стало крылатым. Под этими словами подразумевалась петля виселицы.

Против военно-полевых судов выступили многие видные люди того времени: Лев Толстой, Леонид Андреев, Александр Блок, Илья Репин. Закон о военно-полевых судах не был внесен правительством на утверждение в III Думу и автоматически потерял силу 20 апреля 1907 года. Но вследствие принятых мер революционный террор был подавлен. Государственный порядок в стране был сохранён.

И. Репин "Портрет Столыпина"

Русификация Финляндии

Во время премьерства Столыпина Великое княжество Финляндское являлось особым регионом Российской империи. Он указывал на неприемлемость некоторых особенностей власти в Финляндии (там скрывались от правосудия многие революционеры и террористы). В 1908 г. он добился того, чтобы финляндские дела, затрагивающие российские интересы, рассматривались в Совете министров.

Еврейский вопрос

В Российской империи времён Столыпина еврейский вопрос представлял собой проблему государственной важности. Для евреев существовал целый ряд ограничений. В частности, за пределами так называемой черты оседлости им запрещалось постоянное жительство. Такое неравноправие относительно части населения империи по религиозному признаку приводило к тому, что многие ущемлённые в своих правах молодые люди шли в революционные партии. Но решение этого вопроса продвигалось с трудом. Столыпин считал, что евреи имеют законные права домогаться полного равноправия.

Покушения на Столыпина

С 1905 по 1911 годы на Столыпина было совершено 11 покушений, последнее из которых достигло своей цели. Покушения в Саратовской губернии были спонтанными, а затем они стали более организованными. Самое кровавое – покушение на Аптекарском острове, о котором мы уже рассказали. Некоторые покушения были раскрыты в процессе их подготовки. В конце августа 1911 г. император Николай II с семьёй и приближёнными, в том числе и со Столыпиным, находились в Киеве по случаю открытия памятника Александру II. 14 сентября 1911 г. император и Столыпин присутствовали на спектакле «Сказка о царе Салтане» в киевском городском театре. У начальника охранного отделения Киева была информация о том, что в город прибыли террористы с определенной целью. Информация была получена от секретного осведомителя Дмитрия Богрова. Оказалось, что покушение задумал именно он. По пропуску он прошёл в городской оперный театр, во время второго антракта подошёл к Столыпину и дважды выстрелил: первая пуля попала в руку, вторая - в живот, задев печень. После ранения Столыпин перекрестил царя, тяжело опустился в кресло и произнёс: «Счастлив умереть за Царя». Через четыре дня состояние Столыпина резко ухудшилось, и на следующий день он скончался. Существует мнение, что незадолго до смерти Столыпин сказал: «Меня убьют, и убьют члены охраны».

В первых строках вскрытого завещания Столыпина было написано: «Я хочу быть погребённым там, где меня убьют». Указание Столыпина было исполнено: Столыпин похоронен в Киево-Печерской лавре.

Заключение

Оценка деятельности Столыпина противоречива и неоднозначна. Одни выделяют в ней только негативные моменты, другие считают его «гениальным политическим деятелем», человеком, который мог бы спасти Россию от грядущих войн, поражений и революций. Нам бы хотелось привести строки из книги С. Рыбаса «Столыпин», которые очень точно характеризуют отношение людей к историческим деятелям: «…от этой фигуры веет вечным трагизмом русского образованного деятельного человека: в экстремальной ситуации, когда традиционные методы государственного управления перестают срабатывать, он выдвигается на первый план, когда же положение стабилизируется, он начинает раздражать, и его устраняют с политической арены. А потом собственно человек никого не интересует, остается символ».

(2 (14) апреля 1862, Дрезден – 5 (18 сентября) 1911, Киев) – великий русский реформатор, самоотверженный патриот, по мнению А. И. Солженицына , – самый выдающийся деятель российской истории XX века. П. А. Столыпин вышел на передний план русской политики в годы революции 1905-1907 гг. и сумел удержать страну на самом краю пропасти, отвратив Смуту 1917 на десять лет. избавила русское крестьянство от общинных оков и стала завершением великого освобождения 1861. В премьерство Столыпина Россия переживала неслыханный материальный подъём. Благодаря его поощрительным мерам развернулось широчайшее : туда перебралось столько же народа, сколько за предшествующие 300 лет, от Ермака. В последние свои годы гениальный политик намечал с целью уже не социального, а административного преобразования, но погиб в Киеве от пули террориста-еврея Богрова.

С самого детства в подмосковном Середникове завязалось у Петра Столыпина главным в жизни: как лучше устроить русского крестьянина на русской земле. Хотя по происхождению он, казалось, был далёк от народа: сын генерал-адъютанта, правнук сенатора, в родстве и с Лермонтовым . Всю жизнь ясно понимал Столыпин: вне земли – России нет.

Русская община

Но внезапным встречным ударом Первой Думе выдвинулся никому не известный Столыпин, неприлично молодой для российского министра, осанистый, видный, густоголосый, в красноречии не уступая лучшим ораторам оппозиции. Депутатский рёв: «в отставку!» – он выдерживал с вызывающим спокойствием. Столыпин призывал думцев к терпеливой работе для родины, а они собрались прокричать лишь – к бунту! Бунт уже слабел в городах, но Дума теперь надеялась раздуть его в деревне: разбудить крестьянство воззывом к захвату помещичьих земель. Депутатской агитации Столыпин противопоставил свой план реформы общины. От того, удастся или не удастся это преобразование, и зависела теперь судьба революции.

Столыпин настаивал перед Первой Думой, что Россия не разбогатеет ни от какого передела, а только разгромятся лучшие хозяйства. Он излагал неведомую раньше мужикам, не объяснённую им никем из либералов, статистику: казённой земли в стране – 140 миллионов десятин, но это большей частью тундры да пустыни. Крестьянской земли – 160 миллионов десятин, а дворянской – 53, втрое меньше, да ещё и под лесами большая часть, так что, и всю до клочка раздели, – крестьян не обогатить. Землю надо не хватать друг у друга, а свою собственную пахать иначе: научиться брать с десятины не по 35 пудов, а по 80 и 100, как в лучших хозяйствах. Столыпин говорил:

Надо дать возможность способному трудолюбивому крестьянину, соли земли русской, освободиться от нынешних тисков, избавить его от кабалы отживающего общинного строя, дать ему власть над землёй…

…Отсутствие у крестьян своей земли и подрывает их уважение ко всякой чужой собственности.

А социалисты и с ними кадеты из собственных видов защищали общину. В конце июня 1906 правительство обратилось к населению, объясняя свою линию. В начале июля Первая Дума постановила в ответ: обратиться прямо к населению, мимо правительства, что думцы никогда не отступят от принципа принудительного отторжения частных земель! Это был прямой призыв: мужики, отбирайте землю, убивайте хозяев, начинайте чёрный передел!

В близком окружении Государя господствовала неразбериха. Роспуска Думы там страшно боялись. «Представители народа» требуют отнятия земель у помещиков – но может быть на это надо и пойти? Велись переговоры с лидерами думских кадетов – и те охотно соглашались брать власть, но при условии полного проведения их программы. Глава правительства, Горемыкин , по старости хотел передать свой пост другому – и указывал лучшим кандидатом Столыпина. Столыпинская программа решительных мер сталкивалась с прекраснодушной программой другого кандидата в премьеры Дмитрия Шипова . Заслуженный земец, чистейший нравственный человек, тот был уверен, что народ добр, лишь не умеем мы дать расцвести его судьбе. Шипов возражал против разгона Думы. Не любя кадетов, он, тем не менее, считал, что при их большинстве в палате им и следует отдать власть. Пусть Дума делает ошибки! Тем скорее население осознает их и исправит думский состав при следующих выборах. Столыпин возражал: ещё до такого осознания развалится вся страна. Шипов же винил его в недостатке нравственного миросозерцания. В самом начале июля 1906 у Государя в Петергофе шли консультации по этим вопросам. Доводы Столыпина перевесили, и он был назначен новым премьером, всего через два месяца после того, как стал министром.

Манифест 17 октября и его влияние на русскую государственность

До этого, осенью 1905 Столыпин был изумлён внезапностью изданного впопыхах, к полной растерянности властей и к восторгу интеллигентской публики, Манифеста 17 октября . Одним косым ударом он поворачивал весь исторический ход тысячелетнего корабля. Манифест не содержал ни одного готового закона, а лишь ворох обещаний, первей всего – свободы слова, собраний, союзов, расширения избирательного права и введения вместо намечавшегося ранее законосовещательного («булыгинского ») представительства – законодательного («Установить незыблемо, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы»). Правила же выборов в это представительство пришли лишь двумя месяцами позже Манифеста – и опять плохо обдуманные, запутанные: и не всеобщее голосование, и не сословное, и не цензовое, а перед рабочими даже заискивали, давая им в Думе гарантированные места. Как будто ярко самостоятельная Россия не могла открыть для себя ничего более подходящего, чем выработали несколько тесных стран Европы с совершенно иной историей!

В деревнях выборы были почти всеобщие, но ради мнимой простоты не предусматривались уездные избирательные собрания, откуда выборщики, сознакомившись, посылали бы в губернию хорошо известных на местах лиц. Вместо этого выборщики от уездных курий ехали прямо на губернское собрание, тонули там в незнакомой толпе, и образованные, речевитые, образованные кадеты легко проводили своих ставленников вместо крестьянских. Так Россия оказалась представленной в парламенте не своими истинными представителями. В Думе крестьян было не 82%, как в самой стране. Впрочем, возобладания крестьян в парламенте боялась и власть: она считала их тёмной массой.

Манифест 17 октября, вобранный затем в раму конституции 23 апреля 1906 (названной «Основными Законами», чтобы не дразнить уха Государя), только сильнее распахнул ворота революции. Но отменять его было рискованно, и Столыпину теперь надо было учиться править Россией, не отступая от конституционных принципов. Враги густились против него сразу на двух крылах: крайне-правые, желавшие изорвать Манифест и вернуться к бесконтрольному управлению, – и по-российски неумеренные либералы. И те, и другие хотели не хода кораблю, но завалить его на бок и придавить противников. Вместо прежней «земли и воли» лозунг революции стал теперь: «вся земля и вся воля », настаивая, что от воли Манифест кинул только клочки, а землю – будут отнимать решительно всю , никому ни клочка не оставив.

Столыпин и революция

Разнузданная пресса открыто публиковала революционные воззвания и материалы нелегальных конференций. Интеллигенты укрывали на частных квартирах Совет рабочих депутатов и печатали его разрушительные призывы. В учебных заведениях хоронились оружие, антиправительственные типографии, бюро революционных организаций, а попытки обыскивать их не только студенты, но и профессура клеймили как наглое посягательство на свободу. В судах оправдывали тяжёлых уголовно-революционных убийц или выносили им до странности мягкие приговоры. Местные власти были перепуганы террором, некоторые их представители присоединялись к революции. Полицию тоже объял ужас – ведь покушаться на городовых было легче всего. Агитаторы поднимали крестьян на грабежи соседних заводов и имений. При необъятности России почти невозможно было бороться с множеством происходивших одновременно беспорядков. Многие гражданские начальники, получая в распоряжение войска, первым делом заботились выделить из них личную охрану для самих себя – даже и с артиллерией!

Революционное брожение перекинулось на воинские части. Агитаторы приходили прямо в казармы и раздавали газеты, где открыто писалось, что Россией правит шайка грабителей. Армейское командование проявляло бессилие не меньше, чем гражданское, боялось препятствовать солдатским сходкам, где под влиянием пришлых пропагандистов заявляли: «это не улучшение довольствия, если в день добавили полфунта мяса!».

Передние ноги коней российской колесницы уже плавали над пропастью. В самые дни петергофских консультаций террористы убили одного адмирала в Севастополе и одного генерала в самом Петергофе (спутали с Дмитрием Трёповым ).

И под влиянием Столыпина царь 8 июля 1906 издал манифест о роспуске Первой Думы. Его страшился даже Трёпов, но Столыпин проявлял хладнокровие. В тексте манифеста говорилось:

Да восстановится же спокойствие в земле русской и да поможет нам Всевышний осуществить главнейший из царственных трудов Наших – поднятие благосостояния крестьянства … Пахарь русский, без ущерба чужому владению, получит там, где существует теснота земельная, законный и честный способ расширить своё землевладение.

В Петербургской губернии Столыпин ввёл положение чрезвычайной охраны. Но вместо ожидаемого призыва к революции испустился как бы воздух из проколотого шара – бессильное Выборгское воззвание . Хотя кроме него эсеры и социал-демократы опубликовали в Петербурге 12 июля Манифест к армии и флоту, где лживо уверяли: правительство вступило в переговоры с австрийским и германским императорами, чтобы подавить революцию с их помощью. Социалисты обвиняли власть в измене и звали солдат и матросов «в бой за землю и волю».

Социалистические гонцы заметались между Севастополем, Кронштадтом и Свеаборгом (главная морская крепость на островах у самого Гельсингфорса). Их план был: после уборки хлебов зажечь сельские восстания, войска кинутся туда, – а передовые крепости тут и восстанут. Центром военного мятежа думали сделать Финляндию, где российские законы уже почти не действовали. Штабс-капитан Цион звал депутатов распущенной Думы собраться «под защитой пушек Свеаборга». В Гельсингфорсе шли беспрерывные митинги, по улицам открыто маршировали вооружённые революционные отряды. Легальный социал-демократический «Вестник казармы» звал к восстанию против «всероссийского палача».

Неизвестно зачем Александр I присоединил Финляндию к России . Цари признали её конституцию на 100 лет раньше российской; дали ей парламент на 60 лет раньше нашего; освободили от воинской повинности; дали финнам щедрые привилегии на территории Империи; так устроили валютную систему, что финны жили за счёт России. Две ослабленные границы – финско-шведская и финско-русская – открыли лёгкий проход из Европы революционерам. Финляндия стала для российских революционеров более надёжным убежищем, чем соседние европейские государства: оттуда, по договорам с Россией, их могли выдать, финская же полиция у себя за ними не следила, а русская не могла иметь в Финляндии агентуры. Финляндия стала революционным ульем в 25 верстах от столицы России, здесь готовился террор для Петербурга. С началом революции под видом мирной классовой организации была разрешена финляндская «красная гвардия». Она открыто проводила воинские учения по всей Финляндии, нападала на жандармов.

17 июля 1906 вспыхнул дикий Свеаборгский мятеж . Все три дня он протёк побоищем между восставшими артиллеристами и невосставшей пехотой. Присоединяться к бунту революционеры заставляли под угрозой смерти, офицеров арестовали или убили. Во взаимной канонаде и при взрыве пороховых погребов, с которыми без офицеров не управлялись, погибло несколько сот русских солдат. В последнюю ночь вождь восстания, Цион, сбежал, бросив обманутых им на расправу. И во всей Финляндии у русских властей не нашлось войск для подавления, это сделал только – ещё новым обстрелом – пришедший флот. На третий день взбунтовался и Кронштадт, но через 6 часов был усмирён. Финскую красную гвардию, взорвавшую мосты между Гельсингфорсом и Петербургом, валившую телеграфные столбы и взятую с оружием на территории мятежной крепости, по местным законам нельзя было привлечь к суду! И судили только русских.

Вот против этого насилия Столыпин и намеревался дать мужественный бой. Революционеры вооружённо захватывали типографии, печатали призывы ко всеобщему восстанию и к массовым убийствам, возглашали местные областные республики. Петр Аркадьевич собирался действовать против них сурово, но в рамках строгой законности.

Однако царь всё колебался. Принятие решительных мер ускорило лишь покушение на Столыпина – знаменитый взрыв 12 августа 1906 на Аптекарском острове , где находилась казённая дача главы правительства. Жертвами этого взрыва стали 32 тяжелораненых и 27 убитых! (Большинство – посторонние; убита была и просительница с младенцем. Трупы лежали в скрюченных позах, без голов, рук, ног.) Разнесло полдома. Трёхлетнего единственного сына Столыпина и одну из дочерей выкинуло с балкона через забор далеко на набережную. Мальчику сломало ногу, девочка попала под лошадей. В клочья были разорваны и сами революционеры. Но кабинет Столыпина оказался единственной совсем не пострадавшей комнатой. В нём лишь взлетела в воздух большая чернильница, залив премьера чернилами. Семья Столыпина была перевезена на катере в Зимний дворец. Катер плыл под мостами, где шли революционеры с красными флагами. Восьмилетняя дочь Столыпина стала прятаться от них под скамейку, отец же сказал ей и другим: «Когда в нас стреляют, дети, – прятаться нельзя».

Дача премьер министра после взрыва на Аптекарском острове

Вслед за этим и был принят действовавший потом 8 месяцев закон о военно-полевых судах. Они применялись лишь в случаях особо тяжких грабительств, убийств и нападений на полицию, власти и граждан и должны были приблизить к моменту и месту преступления разбор дела и приговор. Была установлена уголовная ответственность за восхваление террора и антиправительственную пропаганду в армии.

Хотя смертная казнь, по закону, применялась лишь к бомбометателям, и нельзя было применять её даже к уличённым изготовителям бомб, «общество» подняло целую бурю против военно-полевых судов. Протестовал против них и Лев Толстой . Травили вождя октябристов Александра Гучкова , осмелившегося те суды поддержать. А террор после их введения сразу ослаб.

В эти месяцы премьеру Столыпину приходилось жить под строгой охраной в Зимнем дворце, для прогулок оставалась лишь дворцовая крыша. И император так же потаённо прятался уже второй год в маленьком имении в Петергофе, не смея нигде показываться публично. Выглядело так, что Россия была в руках революционеров.

В России до сих пор почему-то реформы означали ослабление и даже гибель власти, а суровые меры порядка – отказ от преобразований. Но Столыпин ясно видел совмещенье того и другого! Он теперь хорошо сознавал: думские говоруны, почти легендарные, если смотреть из провинции, – на самом деле не сила и не разум, им вполне можно противостоять. Трагичным было лишь отсутствие твёрдой воли у Государя. Путь Бисмарка – нестеснённо насиловать волю монарха в интересах монархии – Столыпин не принимал. Но Николаю II была нужна сила, которая сделает всё за него, и этим можно было пользоваться. Столыпин никогда не отходил от внешне почтительного обращения с Государём и так часто внушал ему полезные мысли, которые царь потом начинал принимать за свои собственные.

Столыпин любил одинокие прогулки и задыхался без них во дворце. Охрана стала со строгой конспирацией планировать: через какую дверь его вывести, по какому маршруту и на какую окраину затем следовать, чтобы премьер мог немного пройтись. Так же Столыпин ездил и на доклады к царю. Но революционеры не прекращали попыток покушения на него. Сперва через знакомых старшей дочери студентов подставили в семью учителем младших дочерей террориста, но тот был разоблачён. Потом ввели террориста в охрану Зимнего дворца. Один раз он оказался на карауле как раз при том входе, через который вышел Столыпин, но от неожиданности замедлил выстрелить, а позже был раскрыт. Были и другие попытки убийства. За год были пресечены покушения: группы Добржинского, «летучего отряда» Розы Рабинович и Леи Лапиной, «летучего отряда» Трауберга, группы Строгальщикова, группы Фейги Элькиной и группы Лейбы Либермана. Каждый день, выходя из дома, Петр Аркадьевич мысленно прощался с семьёй.

Земельная реформа Столыпина

Никакое здоровое развитие России не могло решиться иначе как через деревню. Главная мысль Столыпина была: нельзя создать правового государства, не имея прежде независимого гражданина, а такой гражданин в России – крестьянин. «Сперва гражданин – потом гражданственность», – говорил Петр Аркадьевич. Абстрактное право на свободу без подлинной свободы крестьянства – «румянец на трупе». (И Витте полагал, что всякой конституции должно предшествовать освобождение крестьян, но сам же Витте нервным дёргом ввёл до времени конституцию – а Столыпину теперь доставалось освобождать крестьян уже после неё).

В день взрыва на Аптекарском острове вопреки дружному семейному сопротивлению великих князей царём был подписан предложенный Столыпиным указ о безвозмездной уступке крестьянам части казённых, удельных, кабинетских земель (9 миллионов десятин тотчас же). Облегчилась продажа земель заповедных, майоратных. Улучшились условия крестьянского кредита. Но главной из аграрных реформ Столыпина стал закон о свободе выхода из общины. «Невыносимо для хозяина с инициативой применять свои лучшие склонности к временной земле. Постоянные переделы рождают в земледельце беспечность и равнодушие. Поля уравненные – это поля разорённые. При уравнительном землепользовании понижается уровень всей страны», – говорил Петр Аркадьевич.

Правая половина Думы шумно запротестовала. Родичева едва не сбросили с трибуны, ему едва удалось отступить в Екатерининский зал. Столыпин в гневе вышел из министерской ложи. Родичеву в Екатерининском передали вызов от премьера на дуэль. Столыпин сказал, что не хочет остаться у своих детей с кличкой вешателя. Премьер-министр, 45-летний отец шестерых детей, не поколебался поставить на карту свою жизнь. 53-летний тверской депутат не был готов к такому повороту. Помятому Родичеву пришлось в этот же перерыв поплестись в министерский думский павильон просить у Столыпина извинения. Столыпин презрительно смерил Родичева: «Я вас прощаю», – и не подал руки. Дума устроила вернувшемуся в зал премьеру овацию, а Родичеву пришлось с трибуны взять свои слова назад, просить у Столыпина извинения – и быть исключённым на пятнадцать заседаний. (Тем не менее, выражение «столыпинский галстук» надолго вошло в обиход.)

Ту зиму семья Столыпиных опять проводила в Зимнем дворце. Террористы готовили всё новые покушения. Была даже попытка убить премьера прямо в Думе: стрелять должен был эсер из журналистской ложи с паспортом итальянского корреспондента. Чувствуя опасность со всех сторон, Столыпин завещал похоронить его там, где он будет убит.

Более спокойная Третья Дума давала надежду на примирение власти и умеренной общественности. Столыпина поддерживали в ней Гучков и его партия октябристов, которые преобладали здесь над кадетами и правыми. Но эта поддержка не была безусловна, октябристы часто и критиковали правительство. Неизменно на стороне Столыпина были только русские националисты. В начале 1908 года в палате был поднят вопрос о постройке четырёх броненосцев. После Цусимы у России оставался не флот, а разрозненные корабли. Нужно было приступать к восстановлению морских сил. Но Гучков и его сторонники требовали сначала преобразовать морское ведомство, ответственное за поражения японской кампании. После войны 1904-1905 в этом ведомстве так и не было проведено необходимого расследования. Бездарный адмирал Алексеев получил почётное назначение в члены Государственного совета. Октябристское большинство Третьей Думы отказало в кредитах до того, как пройдёт расчистка морского командования.

Глубоко посмотреть, думцы были правы. Но на борьбу с мешавшими реформам флота придворными кругами ушло бы много времени, а внешние враги России не ждали. И Столыпин в этом вопросе выступил против октябристов. Он произнёс речи на трёх заседаниях – думской комиссии, Думы, Государственного Совета – каждый раз против враждебного утверждению кредитов большинства. Он убеждал, что «если гимназист срезался на экзамене, нельзя ж его наказывать тем, что отнять учебники» – но тщетно. А вскоре отказала ему Дума и в ассигнованиях на постройку Амурской железной дороги, считая такую трату непосильной для ослабленной страны.

В других случаях Столыпину удавалось Третью Думу убедить, в этих – нет. Но он использовал думские перерывы и провёл своё по «87 статье», а Дума потом не решилась прекратить начатые постройки броненосцев и Амурской дороги. По той же статье Петр Аркадьевич провёл законы о старообрядческих общинах и о переходе из одного вероисповедания в другое. Дума была необходима для самого Столыпина: без неё он не одолел бы придворных кругов. Но его отношения с палатой оказывались далеко не безоблачными. Столыпину пришлось долго отстаивать перед Третьей Думой ограничительные меры к печати, этой «матери революции», и исключительные меры против террора (Гучков и октябристы сперва поддерживали их, но потом потребовали прекращения).

Столыпин проявил блестящие способности к парламентским выступлениям. Он метко отвечал на подаваемые из зала реплики, прочно обосновывая свои мнения примерами из государственного права Европы, которое смог отлично изучить со своим знанием трёх иностранных языков. Фонтаном били его остроумные сравнения. Невиданный этот царский министр измотал оппозицию своими речами, чёткими, как его почерк. Он не молчал и там, где удобно было беззвучно уклониться.

Речь Столыпина по делу Азефа

Так было в феврале 1909, когда оппозиция сделала запрос об Азефе . Испытав провал с Азефом, вожди эсеров измыслили фантазию его демонического двойничества: правительство, якобы, само создаёт провокаторов и убивает даже собственных высокопоставленных лиц, только бы разложить революцию. Русская общественность без проверки охотно подхватила это выгодное ей обвинение. На состоявшийся по этому поводу думский запрос Столыпин не обязан был отвечать в палате лично: он мог ответить заочно, письменно, через месяц. Но он – рванулся на заседание. Оппозиция не приводила в пользу хлёсткой гипотезы двойничества ни единого факта. Столыпин же в своей речи ярко доказал, что левые лидеры преподносят басню, чтобы спасти свои знамёна.

Интересно, что бывший глава полиции Лопухин, выдавший революционерам осведомительство Азефа и помогший Бурцеву сочинить азефовский миф, был товарищем Столыпина по гимназии. Он старался спасти свою карьеру: главные убийства – Плеве и великого князя Сергея Александровича – беспрепятственно совершились при Лопухине, который не внял предупреждениям Азефа, а теперь старался на него же свалить вину и не погнушался встретиться с убийцей Савинковым , чтобы вместе оболгать Азефа и правительство. Лопухин послал протест Столыпину против попытки остановить его поездку в Лондон к террористам, а копию этого письма отправил заграничным эсерам для публикации в западной прессе.

Однако Столыпин сообщил Думе несомненные даты и факты. Азеф с 1892 года и по самое последнее время был добровольным сотрудником полиции, двойной роли он никогда не играл. До 1906 года (до ареста Савинкова) Азеф не участвовал в террористической деятельности эсеров, но все частные сведения о ней, получаемые через знакомства в партии, сообщал полиции. Он дал сведения о Гершуни как центральной фигуре террора, помешал покушению на Победоносцева, одному покушению на Плеве, сообщал данные о подготовке против Трепова, Дурново, и опять на Плеве, убитого в июле 1904, и даже указывал именно на Егора Сазонова . Азеф не участвовал в убийстве Плеве и великого князя Сергея Александровича: в обоих случаях он находился за границей, тогда как в практике эсеров направители всегда присутствовали на месте, чтоб исполнителя подбодрять и тот бы его глаза видел. А с 1906, когда Азеф получил доступ к действиям центральной эсеровской Боевой организации, – решительно все её акты были умело расстроены и не совершены. Теракты удавались лишь самодеятельным революционным группам, действовавшим по собственному почину.

Столыпин объяснял: вожди эсеров сочинили легенду о «провокаторстве» Азефа, чтобы прикрыть собственный чудовищный провал (не распознали полицейского агента в высшем своём руководстве) – и спасти в глазах идейных сторонников подмоченный этим провалом авторитет. Заявив, что «преступной провокации – правительство не терпит и никогда не потерпит», Столыпин сошёл с трибуны под рукоплескания всего зала. В этой же его речи об Азефе прорвалось подлинное пророчество:

Мы строим леса для строительства, противники указывают на них как на безобразное здание, и яростно рубят их основание. И леса эти неминуемо рухнут и может быть задавят нас под своими развалинами, – но пусть, пусть это случится тогда, когда уже будет выступать в главных очертаниях здание обновлённой свободной России!…

Однако на столетие так и присохла не столыпинская правда, а лживый детектив о «двойнике» Азефе, сочинённый Бурцевым и Черновым .

Судьба крестьянской реформы Столыпина в Думе

Даже и Третья Дума не спешила принимать главный столыпинский – крестьянский – закон, изданный в перерыве между Первой и Второй по 87-й статье. Кадеты в противоречие собственному «либерализму» стеной стояли на защите коллективистской общины. Правые защищали ту же общину из опасений крутого разрыва с уже укоренившейся традицией. Прения о столыпинском земельном законе длились два с половиной года. Не в силах отклонить закон полностью, его старались изменить. Адвокаты и профессора придумали к нему поправку: глава крестьянской семьи, пусть и освобождённый от общины, не может быть допущен к единоличному распоряжению своим участком, но на каждый имущественный шаг должен получить согласие сочленов семьи – своих баб и детей. Любой из этих состоятельных горожан и помещиков ощутил бы надругательством такой порядок в собственной семье. Но объявляемого ими же святым тружеником крестьянина, они считали таким бесповоротным пропойцей, что верили: получи он участок в собственное впадение, он тотчас его и пропьёт, пуская по миру семью. Если отпала над ним власть помещика, отпадала власть общины, – должна была остаться над святым тружеником хоть власть семьи.

По этому поводу Столыпин и произнёс свою известную фразу: «Когда мы пишем закон для всей страны, надо иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых. Таких сильных людей в России большинство ». «Общественность», возлагая на Столыпина новое клеймо, тут же выронила из этой фразы конечное предложение о «большинстве» и стала везде цитировать только первое, обвиняя премьера в желании делать ставку на сильных в ущерб слабым.

И часть духовенства выступала против реформы, считая, что расселение на хутора ослабит православную веру в народе.

За эти два с половиной года уже стёкся миллион крестьянских заявлений о выходе на хутора, повсюду уже работали землеустроительные комиссии, а Дума еле-еле приняла закон большинством в несколько голосов. И ещё годом позже с треньями и колебаньями закон прошёл через Госсовет. Потом закон ещё месяцы ждал последней подписи Государя, которому правые усиленно внушали: развал общины отдаст крестьян во власть еврейских скупщиков, хотя в законе чётко оговаривалось, что надельная земля не может быть отчуждена лицу иного сословия, не может быть продана за личные деньги и не может быть заложена иначе, как в Крестьянский банк.

Интриги придворных сфер против Столыпина

Окружавшие Николая II придворные сферы ненавидели Столыпина. Для них он был опасным выскочкой, который одним своим стремительным выдвижением грозил подточить особые привилегии сановного круга. Столыпин для всех для них казался полезным нужным человеком, пока спасал их от революции, от поджогов и погромов. До осени 1908 сферы хотя и показывали недоброжелательность к Петру Аркадьевичу, однако не выступали против него открыто, а давали ему бороться с революцией. Когда же эта его борьба окончилась поразительным успехом, двор решил задвинуть Столыпина в тень. Более всего сановникам не нравилось его стремление сохранить Манифест 17 октября и правовой порядок, а не избавиться от них сразу после усмирения революционной смуты.

Придворной камарилье, отставным бюрократам, сплотившимся в правом крыле Государственного Совета неудачным правителям, зубровой части дворянства и Союзу Русского Народа Столыпин стоял как кость в горле. Он продвигал реформы, которые неизбежно разнесли бы неподвижное насладительное существование сфер . Те уже начали чувствовать над собой грозовую полосу сенаторских ревизий.

Столыпин не искал среди придворных ни друзей, ни союзников. Он не был их братом-бюрократом, и они не чуяли на нём родного воскового налёта. Петр Аркадьевич задумывался о реформе полиции, но с начала 1909 года сферы исхитрились посадить ему (через царское благоволение и личную волю царицы) первым заместителем в министерство внутренних дел – жадного хорька Курлова . Возможно, это уже была подготовка отставки Столыпина. Собственный департамент полиции стал подслушивать телефон своего министра. Государыня стала выказывать Столыпину постоянную неприязнь, а Государь на каждом шагу проявлял внезапные перемены настроения и, утверждая реформаторские распоряжения премьера, нередко тут же издавал от себя повеления противоположного смысла. Принимал он Столыпина лишь после 10 вечера, так как вставал поздно. В выходные приёмов не было: царь проводил эти дни с семьёй. Всегда готовый к внезапным изменениям высочайшей воли, Столыпин, идя к царю, нёс в портфеле письменную просьбу об отставке, подписанную сегодняшней датой, – и иногда подавал её.

Весной 1909 сферы стали плотно давить на Столыпина, и его отставка была близка. Когда Столыпин провёл через Думу подтверждение штатов морского генштаба, Витте поспешил указать в Госсовете, что здесь создаётся прецедент ограничения императорской прерогативы в военных вопросах. Как раз в этот момент Столыпин заболел воспалением лёгких. Государь предложил ему взять отпуск и отдохнуть в Ливадии. Такие отпуски часто истолковывались как подготовка к отставке. Весь Петербург уже говорил, что Столыпина вскоре заменит министр финансов Коковцов , а на министерстве внутренних дел – Курлов. Но в конце апреля последовал ещё один рескрипт, открыто для публики утверждавший Столыпина. (Однако полное ведение военных вопросов он должен был оставить за Государем – и так стал терять поддержку октябристов и Гучкова.)

Столыпин и царь

Несмотря ни на что, близко узнав царя, Столыпин убедился, что он был христиански добр, был воистину христианин на троне, и всем сердцем любил свой народ (хотя обид долго не забывал). Николай II чуждался только сильного напряжения – по слабохарактерности. И долг монархиста был: уметь работать с этим Государем. Царь был сердечно уверен, что всегда стремится ко благу родины, но внимал дворцовым сплетням. Он отказался принять у себя Третью Думу в полном составе, а многое в этой Думе могло бы пойти иначе, если бы приём состоялся. Столыпина Николай ценил как прекрасного министра, который ведет народ к благоденствию, – лишь бы он не слишком теребил своего Государя и не вынуждал делать неприятное какому-нибудь прекрасному человеку из придворных. Столыпин полюбил этого доброго честного человека, хотя и с государственно важными недостатками. «Люблю Маленького», – говорил Петр Аркадьевич жене. Столыпин не упускал случая поставить Государя, в центре народных торжеств, приписывать ему заслугу собственных реформ. Даже наедине с недоброжелательным к царской чете Гучковым Петр Аркадьевич никогда не позволял себе выразиться о Государе неодобрительно. Столыпин отлично видел, до чего он, сильный министр, необходим этому слабому царю, который искренне не понимал, в какую бездну уже почти сверглась Россия в Девятьсот Пятом и Шестом, и верил: беспорядков бы вообще не было, если бы все местные администраторы были похожи на сурового ялтинского градоначальника Думбадзе.

Летом 1908 в прогулке на яхте по финским шхерам Столыпин инкогнито побывал в Германии, где впервые за несколько лет свободно ходил по улицам, не скрываясь от убийц. О его приезде узнал император Вильгельм и захотел встретиться. Столыпин уклонился, ускользнул. Вильгельм погнался за ним несколькими кораблями, однако не настиг. Их разговор состоялся годом позже при встрече императоров. Вильгельм до неприличия пренебрегал царём и его супругой, весь уйдя в разговор со Столыпиным, от которого пришёл в восхищение, – и ещё через 20 лет повторял, что тот был дальновиднее и выше Бисмарка.

Внешняя политика Столыпина

От внешней политики Столыпин, сколько мог, уклонялся, жалел силы на неё: по сравнению с внутренней она казалась ему чрезвычайно легко решаемой. Он был уверен, что правитель с самым посредственным разумом может остановить внешнюю войну во всякое время. Русское правительство в то время ещё далеко не вполне являлось единым кабинетом . Министр иностранных дел не был обязан делать докладов премьеру и назначался помимо него. Так и попал в правительство Столыпина на иностранные дела молодой честолюбец Извольский. В поисках эффектного дипломатического хода и свободных рук по отношению к Турции, Извольский попался в ловушку своего австро-венгерского коллеги и попустил тому в конце 1908 года сопроводить захват Боснии и Герцеговины объявлением, что он совершён с согласия России. Это было наглое использование нашей послеяпонской слабости. Немцы потребовали от России даже не молчания, не нейтральности, но – унизительного публичного согласия на оккупацию: отречься от всей славяно-балканской политики. Общество и Дума закипели. Но, хорошо зная состояние нашей армии, Столыпин был убеждён: воевать нам пока нельзя. Временный ущерб самолюбия был ничто перед громадностью внутренней построительной программы. Панславянской миссией Столыпин не горел никогда. Он разубедил уже решившегося на мобилизацию против Австрии Государя: это потянет и войну с Германией. И сказал близким в тот день: «Сегодня я спас Россию!» В октябре 1910 в Потсдаме на встрече с Вильгельмом Столыпин и царь обязались не участвовать ни в каких английских интригах против Германии, за что и Германия обязывалась не поддерживать австро-венгерской агрессии на Балканах. Кадеты – очень рвались в войну (не собственными телами только) и ещё долго шумно гневались после потсдамской встречи императоров в 1910: зачем Россия отказалась от наступательной позиции? Столыпин же считал: Франция и Англия – плохие союзники, они отвернутся от России, если её постигнет несчастье. При назначении после Извольского министром иностранных дел Сазонова Столыпин просил его: избегать международных осложнений – вот и вся политика. России нужно 10-20 лет внешнего и внутреннего покоя, а после реформ – страны будет не узнать, и никакие внешние враги уже не будут нам страшны.

Переселенческая политика Столыпина

В три-четыре года столыпинского премьерства страна преобразилась. Революция окончательно ушла в прошлое. Чуждый мелочей и личной корысти Столыпин уверенно стоял над всеми партиями. В оправданье своей фамилии, он был действительно столп государства. Он стал центром национальной жизни, как ни один из царей – и не в пример многим из них настойчиво вёл русский курс. Столыпин был горячим приверженцем православия, но не слепым почитателем существующего духовенства. «Я глубоко чувствую синодальную и церковную нашу разруху», – говорил он царю – и старался подобрать обер-прокурора сильного духа и воли.

Уже два миллиона сельских хозяев подали заявление о выходе на хутора. Предвидя зерновое изобилие, Столыпин создавал по всей России широкую сеть элеваторов и развернул широкие меры по поддержке переселения крестьян за Урал – в Сибирь и Семиречье.

Русский народ давно стремился к такому переселению на свободные богатые земли. Но от самой великой реформы 1861 правительство мешало этому под корыстным настоянием помещиков, боявшихся, что возрастут цены на рабочие руки в их имениях. Из Европейской России, где приходился 31 житель на квадратную версту, в Сибирь, где жило менее одного человека на версте, так не пускали крестьян до самого голода 1891 , затем послабили, даже начали строить сибирскую железную дорогу – и всё ж дождались накала 1905.

Столыпин занялся переселенческой политикой так широко, как только мог. Переселенцы при нём получали широчайшие льготы: казённую отвозку смотроков, предварительное устроение участков, кредиты, помощь на переезд семьями, с домашним скарбом и живой скотиной (были даже построены для этого особые вагоны). Под переселение были отданы и кабинетские (собственные царские) земли Алтая – пятикратной Бельгии. Уже в 1906 переселилось 130 тысяч человек, а затем в год по полмиллиона и больше. К войне 1914 переселенцев было уже больше 4 миллионов, – столько же, сколько за 300 лет от Ермака . Землю они получали даром – и в собственность, а не в пользование, по 50 десятин на семью, и с каждой снимали по 60 пудов. Орошали Голодную Степь, рыли общественные каналы. В августе и сентябре 1910 Столыпин и его ближайший помощник по крестьянским делам министр Кривошеин объезжали Сибирь и дивились успехам, которые были достигнуты здесь всего за три-четыре года. Если за 4 начальных года уже подняли годовой сбор хлеба по России до 4 миллиардов пудов, что ж можно будет устроить за 20 лет?

Смело пошагавшие в необжитость и даль переселенцы, неуёмно подвижные, ядрёная поросль русского народа, были сыты своим трудом, свободны, далеки от революционной мути, без принуждения заявляли верность царю и православию, требовали церквей и школ. Бывшие крестьяне-революционеры, обосновавшись на собственном хуторе в Сибири, становились страстными приверженцами порядка.

Враги Столыпина

Революционные партии в эти годы заливались безверием, усталостью и отступничеством. Восторжествовавшая «столыпинская реакция » была реакцией здоровой части народа на нездоровую : не мешайте трудиться и жить! Террористы перестали встречать восторг и благодарность даже во многих интеллигентских домах. И покушения на Столыпина почти прекратились. Зиму 1909-1910 он жил уже в доме на Фонтанке, никак не прятался, а на лето мог ехать в своё любимое ковенское имение.

Однажды, когда Столыпин осматривал летательные аппараты, ему представили лётчика Мациевича, предупредив, что он – эсер. Блеснув взглядом вызова, Мациевич с улыбкой предложил Столыпину – полетать вместе. Хоть и всю русскую судьбу в руках держа, Столыпин не уклонился от вызова. И они сделали круга два на значительной высоте. В любую минуту лётчик мог разбить обоих или постараться разбить одного пассажира.

Столыпин был слишком националист для октябристов, и слишком октябрист для националистов; реакционер для всех левых и почти кадет для крайне правых. Истинных друзей у него было мало, но после неоспоримых достижений уменьшилось и число врагов. Не слабла враждебность к нему только в высшем придворном слое, где с завистью следили за каждым новым успешным шагом этого невиданного счастливчика, чужака, не петербуржца, с кем не установишь взаимного счёта услуг. Для этого слоя Столыпин рано, не по годам, взлетел. Он дерзко считал себя никому не должным и решал все дела не по знакомству и протекции, а по государственной необходимости. В вину Петру Аркадьевичу этот слой зачислял каждую его удавшуюся реформу. Он виноват был, освободив крестьян на отруба; виноват был якшаньем с земствами, кому уже начал передавать часть государственного управления; виноват был, увеличив из кармана помещиков земские сборы в пользу крестьян; виноват был, готовя страхование рабочих за счёт фабрикантов и государственных налогов; виноват был защитой старообрядцев и сектантов.

Монаршей семье все, кому не лень, доносили: Столыпин растит свою популярность за счёт популярности Государя. Вся придворная среда дрожала подозреньями, осужденьями, негодованием: неприлично одному человеку так долго занимать столь высокое место.

Чиновничество не смело открыто сопротивляться правительству – и враждебное сопротивление Столыпину неожиданно прорвалось через церковь, и – в саратовской епархии, где он не так давно был губернатором. Правый епископ Ермоген, а с ним иеромонах Илиодор, фанатичный инок с безумными глазами, стали проповедовать против властей как еретиков и изменников Государю. Временами оказывались они оба в дружбе и союзе с Распутиным , входившим при Дворе во влияние (потом, правда, рассорились с ним). Государь повелел прекратить начатое властями против Илиодора преследование, вернул его на богослужения в Царицын, предпочёл уволить обер-прокурора Синода, члена столыпинского правительства. Некоторые, как Гучков, убеждали Столыпина дать открытый бой тёмным силам, но он счёл это пока несвоевременным.

Стараясь не множить своих врагов, Столыпин долго избегал резкого столкновения с Распутиным. Выслать того в деревню в 1908 году не удалось. (Объяснил однажды Государь: «Лучше один Распутин, чем десять истерик императрицы».) Но от Распутина липкие нити тянулись повсюду, определяли назначения митрополитов, сенаторов, губернаторов, генералов, членов Государственного Совета. И в собственном министерстве внутренних дел оказался Столыпин опутан своим же первым заместителем Курловым – чужим, неприятным, выбранным не им, а августейшей волей, – и вдруг оказавшимся во главе сразу и Департамента полиции и Корпуса жандармов. Курлов оказался добрым знакомым и Илиодора, и Распутина. В начале 1911 Столыпин всё же решился выслать «старца Григория» на родину, но тому вскоре удалось вернуться и взлететь ещё выше. (Кривошеин предупреждал: «Вы многое можете сделать, но не боритесь с Распутиным и его приятелями, на этом вы сломитесь». И действительно – по этой причине Столыпин потерял последнее расположение императрицы.)

Столыпин и вопрос о западном земстве

Свойства напряжённых конфликтов – разражаться внезапно и даже по третьестепенным поводам, не знаешь, где споткнёшься. Так и случилось со Столыпиным в вопросе о западном земстве.

На 9 западных губерний, от Ковенской до Киевской, Александр II в своё время не решился распространить выборное , как внутри России, земство – и там оно осталось назначенным . Столыпин решил и в Западном крае сделать земство выборным. Однако правила земских выборов давали преимущество богатому землевладельческому классу, а он в этих девяти губерниях был по преимуществу польским, хотя поляки составляли там всего 4% от общей численности населения. В Госсовете все 9 депутатов Западного края были поляками. И выборное земство грозило подпасть под польское влияние, которое давило бы остальную массу народа.

Оставался лишь один выход: установить в западных губерниях отличный от общерусского порядок земских выборов. Столыпин предполагал производить их там раздельно по национальным куриям, допустить к выборам духовенство (всё – не-польское) и понизить имущественный ценз, чтобы маломочные не-поляки избирали больше гласных, чем состоятельные поляки (впрочем, и тем оставалось 16%, четырёхкратно по сравнению с численностью). Особо требовалось, чтобы были русскими (или украинцами, или белорусами – в те годы это почти не различалось) – председатели земской управы и училищного совета.

Дума приморщилась от националистического духа этого столыпинского законопроекта (левые голосовали против), но приняла его, утвердив снижение ценза, даже вдвое, нежели предлагал премьер. Однако правые заполошились: как бы это снижение не перебросилось на саму Россию. Закон предстояло теперь утвердить во второй палате – Государственном Совете. Из полутораста человек около половины там было выборных членов, около половины – назначенных Государем. Тут были и старцы, настолько уже дряхлые, даже глухие, что не успевали на заседаниях схватить смысл обсуждаемого. Тут был отстойник всех уволенных и отставленных деятелей – тщеславных неудачников. Змеей Государственного Совета в это время был Витте, личный ненавистник Столыпина. Его изводила тоскливая зависть – как Столыпину удалось успокоить и вытянуть Россию там, где при Витте она впала в истерию и погрязла. (А тут ещё одесская управа решила переименовать в своём городе «улицу Витте», а Столыпин не вмешался.) Витте стал в Госсовете вождём сопротивления закону о западном земстве.

Но даже и в комиссии Совета большинство пунктов закона было принято. Однако перед пленарным обсуждением, чуя нарастающую враждебную стену, Столыпин взял от Государя письмо к председателю Совета, наводящее закон к принятию. Тогда один из решительных его противников, В. Трепов, на аудиенции у Государя спросил: понимать ли письмо как приказ или можно голосовать по совести ? Государь призвал голосовать по совести и – скрыл этот эпизод от Столыпина. В этих же первых месяцах 1911 года случились главные кризисы с Илиодором и Распутиным, где Столыпин действовал против царского сердца и потерпел поражение.

4-го марта 1911 Госсовет провалил законопроект, а 5-го Столыпин подал прошение об отставке. Он оступился как будто на вопросе побочном. От долгого ряда побед часто падает осторожность, заменяясь пылкой нетерпеливостью.

Русские законы не требовали ухода правительства при вотуме недоверия в одной из палат: министерство было ответственно лишь перед монархом. Но Столыпин счёл, что царь мог бы предотвратить такой итог голосования в Госсовете, а раз не сделал этого – значит, сам ведёт дело к отставке.

Четыре дня не было ответа Столыпину от царя. Петербург уже называл премьером Коковцова. Потом Петр Аркадьевич был вызван государевой матерью, от кого имел неизменную поддержку. Мария Фёдоровна уговаривала Столыпина остаться на посту: «Я передала моему сыну моё глубокое убеждение, что вы один имеете силу спасти Россию». В два часа ночи фельдъегерь привёз Столыпину письмо от Государя, где тот просил взять отставку назад.

Здесь Столыпин проявил несвойственную ему крутость (расчищая путь реформ?): настоял уволить из Государственного Совета вождей оппозиции, В. Трепова и П. Дурново. А сам Совет (вместе с Думой , иначе закон не дозволял) распустить на три дня – и в эти три дня демонстративно издать закон о западном земстве по 87 статье. Это и было сделано 11 марта. Конституционно то был шаг неоправданный: 87 статья допускала издание законов Государем в отсутствие законодательных учреждений и при условии чрезвычайности положения, а не – искусственно распускать их для того.

Столыпин перегорячился – но так уж тошно пришлось ему со сферами . Случай не стоил ни подачи в отставку, ни ломки Совета, ни применения 87 статьи. Знаменитый думец Василий Маклаков спустя годы указывал, что Столыпину всего-то надо было потерпеть до летнего перерыва занятий, летом провести по той же 87 статье, уже неоскорбительно, – и Дума не имела бы повода отменять закон, одобренный ею самой, – и он бы не попал второй раз в Государственный Совет. Трёхдневным дерзким роспуском законодательных палат Столыпин восстановил против себя всё петербургское общество: левых и центр – тем, что как бы пренебрёг конституцией, правых – увольнением их лидеров.

Гучков, неровный союзник Столыпина, в бешенстве (или упиваясь общественно-выгодной позой) сложил с себя думское председательство и уехал в Монголию, хотя партия октябристов закону о западном земстве сочувствовала. Столыпин очень удивился отставке Гучкова.

Через полмесяца Госсовет снова обсуждал этот столыпинский закон. Против премьера раздались тут упрёки во мстительной злобе манёврах для сохранения личного положения, в самодержавии, насаждении чиновничьего сервилизма – и даже в том, что он «выпустил Выборгское воззвание наизнанку». Столыпин бодро отвечал, обильно цитируя западных знатоков государственного права, указывая примеры подобного роспуска, даже британского парламента знаменитым либералом Гладстоном . У нас, говорил он, ещё нет политической культуры. При молодом народном представительстве в законодательных учреждениях может завязаться мёртвый узел, который иногда приходится разрубать искусственно.

Прения в Думе по вопросу о западном земстве

К концу апреля, когда подходили последние недели законопроекта и тот всё равно был обречён отмениться, ещё более уничтожительные речи раздались против Столыпина в Думе. А сам он ошибочно рассчитывал, что если она и будет недовольна, то лишь внешне, а в душе – станет радоваться, ибо премьер сражался против Госсовета за одобренный Думой закон.

Выступая перед думцами, Столыпин и говорил, что своим роспуском он отстаивал решение Думы:

Имеет ли право и правительство вести яркую политику и вступить в борьбу за свои политические идеалы? Достойно ли его продолжать вертеть корректно и машинально правительственное колесо?.. Тут, как в каждом вопросе, было два исхода: уклонение или принятие на себя всей ответственности, всех ударов, лишь бы спасти предмет нашей веры… Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности. Ответственность – величайшее счастье моей жизни .

Но уже первый депутатский ответ обещал мало хорошего. Оратор из фракции октябристов горячо порицал Столыпина за «неуважение к идее права». Следующим выступал всегда блистательно красноречивый кадет Василий Маклаков . Юрист по образованию, он начал с признания: формально государственные законы Столыпиным нарушены не были. Но утверждал: у Столыпина не было добросовестного и лояльного их применения. Маклаков настаивал, что премьер страдает манией величия, его мораль готтентотская по сравнению с европейской христианской моралью (кадет вдруг вспомнил о христианстве). Говорил Маклаков, что Россия превратилась в столыпинскую вотчину , а для Государственной Думы быть или не быть земству в губерниях запада – мелочь, сравнительно с вопросом, быть ли России правовым государством. Оратор заявил, что четыре года правления Столыпина были позорными и даже что «вместо подлинного успокоения он разжигал, чтобы сделать себя незаменимым». Под конец этот видный кадет-конституционалист с неожиданным изворотом вдруг объявил себя «монархистом не меньшим, чем председатель совета министров», который якобы «вмешал имя Государя в свой конфликт с Государственным Советом». (Эти слова были явно рассчитаны на то, что их услышит царь – и ещё сильнее отстранится от Столыпина.) «Для государственных людей этого типа , – завершил свою речь Маклаков, – русский язык знает характерное слово – временщик . Время у него было – и это время прошло. Он может ещё остаться у власти, но, господа, это агония».

Первый раз в думских прениях Столыпин оказался в положении слабом. Пять лет назад, в разгар революции оставить бы думцев с их говорильней – они погибли бы все. Но твёрдой рукой выведя их из гибели, Петр Аркадьевич теперь вынужден был испытать заушенье. Как будто он не через бомбы шагал, а – карьерист, ловко достигший поста. Не ответишь: только ваших детей не тронули, а моих изувечили.

Вслед за Маклаковым на трибуну взобрался истерический правый Пуришкевич . Он сказал, что Столыпин трусливо прикрылся священным именем Государя, подорвал авторитет русского самодержца, «заигрывал с революцией» и «испытывает недостаток ума и воли». Столыпин, якобы, не русский националист, его национализм – вреднейшее течение, которое когда-либо было в России: он оживляет в сердцах мелких народностей надежды на самоопределение. Западный Край не просил себе выборного земства, это придумала Дума.

Не всякому даже раз в жизни достаётся такой день медленной публичной казни. Атака была равно яростна с двух противоположных сторон. Жаждущие ораторы всё менялись, их не десять и не пятнадцать, дорвалась Третья Дума отыграться за проигрыши всех трёх. Выступавший социалист заявил, что Столыпин потопил русский народ в его собственной крови, что даже злейший враг не мог столько вреда принести русскому самодержавию, а закон о западном земстве – это вершина «пирамиды расправ». Потом кадет указал, что у премьера нет крупных заслуг, подобных победам у Садовой и Седана . Правый оратор советовал Столыпину идти каяться перед царём, которого он подвёл. Думцы только и ждали удобного случая взять реванш за то, что пересиливал их столько лет.

Говорили и за , но немногие. Внушавшийся речами смысл был тот, что всё столыпинское пятилетие – одна сплошная неудача. Лишь ночью прорвались к трибуне двое крестьян из Западного края, которым председатель Родзянко весь день отказывал в слове, хотя с них спор и следовало начинать. Они сказали: «Вы нам зажали рот. Мы очень рады, что осуществляется и наше земство. Будь там статья 87-я или какая, но если от вас ждать, ваших реформ, то мы никогда не дождёмся».

Итог голосования был: 200 – с осуждением, 80 – в защиту. Закон о западном земстве утонул – и лишь после смерти Столыпина был легко принят. И западное земство очень помогло в близкие годы Первой Мировой войны .

Большая государственная программа Столыпина

Сферы были вне себя от радости, что Государь охладел и даже овраждебнел к Столыпину. Кажется, искалась только благоприличная форма отставки его на невлиятельный пост – например, на новопридуманное восточно-сибирское наместничество. И можно было Столыпину поддаться, покорно уйти – и этим, скорее всего, спасти свою жизнь, но не таков был его характер. Время после апрельских поражений в Государственном Совете и Думе Петр Аркадьевич использовал для составления и диктовки обширной программы второй ступени государственных преобразований. Лечение крестьянства – отлично совершалось, теперь пришла пора лечить бюрократию .

Последний год у Столыпина уже действовал «Совет по делам местного хозяйства», где законопроекты подготавливались совместно чинами министерств, губернаторами, предводителями дворянства, городскими головами и земскими людьми. Этот совет, молвою названный «Преддумье», имел цель, чтобы законы не были созданием чиновников, но проверялись людьми жизни.

По новой программе Столыпина дела местного самоуправления выделялись в отдельное министерство, которое перенимало все местные казённые учреждения от министерства внутренних дел (освобождая полицию от несвойственных ей функций). Права земств расширялись, используя опыт штатного управления в США. Для кредитования земств и городов, для других местных нужд создавался особый правительственный банк. Высшие учебные заведения поступали в губернские земства, средние – в уездные, начальные школы – в волостные (которые Дума пока не давала создать). Земский избирательный ценз понижался в 10 раз, чтобы могли быть избираемы владельцы хуторов и рабочие с небольшой недвижимостью.

Программа Столыпина предлагала создать: новое министерство труда с задачами готовить законы, улучшающие положение рабочего класса – из беспочвенного пролетариата сделать участника государственного строительства. Министерство социального обеспечения. Министерство национальностей (на принципе равноправия их). Министерство исповеданий. Синод превращался в Совет при министерстве, и должно было разрабатываться восстановление патриаршества . Предусматривалось значительное расширение сети духовных учебных заведений. Семинария в ней должна была стать промежуточной ступенью, а все священники должны были кончать академии. Создавались министерство здравоохранения, министерство по использованию и обследованию недр.

Столыпин сознавал, что деятельность всех этих органов нуждалась в сильном бюджете. Бюджет безумно-богатой России был неверно построен: более бедные западные государства давали нам займы! при таком обилии сырья – такое отставание металлургической и машиностроительной промышленности. В России имущества были обложены ниже своей действительной ценности и доходности, и иностранные предприниматели легко вывозили от нас капиталы. Исправлением этого, увеличением акциза на водку и вина, введением прогрессивного подоходного налога (при сохранении косвенных невысокими) бюджет увеличивался более чем втрое.

Сеть шоссейных и железных дорог в европейской части России по программе Столыпина предполагалось расширить так, чтобы к 1927-1932 она не уступала бы сети центральных держав. На первое время для этого предполагалось использовать заграничные и частные займы, но постепенно перекрыть все операции Государственным Банком.

Программа Столыпина предусматривала также увеличение зарплат всех чиновников, полиции, учителей, священства, железнодорожных и почтовых служащих. (Это давало возможность всюду привлечь образованных.) Бесплатное начальное образование уже широко началось в 1908 году и должно было стать всеобщим к 1922. Число средних учебных заведений доводилось до 5000, высших – до 1500. Плату за учёбу предполагалось понизить, а число стипендиатов при университетах – увеличить в 20 раз. Создавалась двух-трёхлетняя Академия для подготовки на высшие государственные должности со специализированными факультетами. После осуществления программы Столыпина государственный аппарат России должен был заблистать знатоками и специалистами. На высшие должности стало бы невозможно попасть человеку неспособному, по протекции. Министерство же национальностей должен был возглавить общественный деятель с авторитетом в нерусских кругах.

Готовилась также легальность социал-демократов, под запретом оставались террористы .

Во внешней политике программа Столыпина исходила из того, что Россия не нуждается в расширении территории, но: освоить то, что есть. Поэтому Россия заинтересована в длительном международном мире. Развивая инициативу Николая II о Гаагском мирном трибунале , Столыпин строил план создания прообраза ООН – Международного Парламента ото всех стран, с пребыванием в одном из небольших европейских государств. При нём Петр Аркадьевич предлагал создать международное статистическое бюро, которое ежегодно публиковало бы сведения по всем государствам. По этим данным Парламент мог бы приходить на помощь странам в тяжёлом положении, следить за вспышками перепроизводства или недостачи, перенаселённости. Международный Банк из вкладов государств – кредитовал бы в трудных случаях.

Международный Парламент мог бы установить предел вооружения для каждого государства и запретить такие средства, от которых будут страдать массы невоенного населения. Мощные державы могли бы на эту систему не согласиться, но этим повредили бы своему авторитету, – а и без их участия Международный Парламент что-то мог бы сделать. Особо выделял Столыпин отношения с Соединёнными Штатами. Они тогда нигде не сталкивались с Россией. Лишь усиленной еврейской пропагандой там было создано отвращение от русского государства, представленье, что все в России угнетены и нет никому свободы.

Проведению программы Столыпина могла помешать отставка – но он надеялся на поддержку царской матери Марии Фёдоровны, и даже если будет отставлен, то позже призван вновь. Противились бы столыпинской программе и Дума с Госсоветом, которым не хватало высоты государственного сознания.

Эта обширная программа модернизаторского переустройства России к 1927 – 1932 годам, быть может, превосходила по значению реформы Александра II.

После убийства Столыпина программа эта была изъята из его ковенского имения правительственной комиссией. С тех пор проект исчез , нигде не был объявлен, обсуждён, – сохранилось только свидетельство помощника-составителя. Быть может, он был найден и отчасти использован коммунистами, чья первая пятилетка , по иронии судьбы, точно легла на последнее столыпинское пятилетие.

Гибель П. А. Столыпина

В то лето 1911 года Столыпина томили тяжкие предчувствия своей гибели и катастрофы России. Жалуясь министру Тимашеву на бессилие в борьбе с двором, он сказал: «Вот ещё несколько лет проживут на моих запасах, как верблюды живут на накопленном жиру, а после того – всё рухнет…» В августе он последний раз ездил в Петербург, председательствовал в совете министров в Елагином дворце, последний раз встречался с Гучковым.

Царь пригласил Столыпина на свою поездку в Киев конца августа – начала сентября 1911, хотя у премьера были и более серьёзные дела. Родным Петр Аркадьевич говорил, что никогда отъезд не был ему так неприятен. Но, с другой стороны, Киев был главным городом Западного Края, где и надо было подкрепить земство западных губерний. И именно в Киеве в те годы разгорался свет русского национального сознания.

Поезд, тронув со станции, почему-то остановился и полчаса не мог сдвинуться. Столыпин не взял с собой офицера жандармской охраны, а только штаб-офицера для особых поручений Есаулова в помощь своему секретарю.

Охрана киевских торжеств, послуживших сценой гибели Столыпина, было организована необычно: ею заведовала не местная власть, а специально к тому прилипший генерал Курлов . Это так возмутило киевского генерал-губернатора Фёдора Трепова, что он даже просил отставки, и Столыпин убедил его взять отставку назад. Из рук человека местного, знающего на месте всех и всё, охрана перешла в руки приезжего. Курлов подчинялся только дворцовому коменданту Дедюлину, связываясь с ним через приставленного полковника Спиридовича .

Курлов был как будто подчинённый, заместитель Столыпина – а вот уже владел всей полицией и жандармами Империи независимо от него. Но Петру Аркадьевичу так было даже и лучше: его голова была занята не полицейскими заботами. Хотя Курлов был неприятен Столыпину, ибо в каждом решении более всего искал: а что это даст лично ему? Походил Курлов на остромордого злого кабанчика – так же упирался ножками и пёр, и бил с разгону. Он имел связи повсюду, со всеми врагами Столыпина. И это не был тип беззвучного воскового бюрократа – а с жадностью жить, с ресторанными кутежами. Оттого кроме службы Курлов вёл мутные коммерческие спекуляции, утопал в векселях. А умён не был: попался на удочку эсера Воскресенского , освободил его из тюрьмы для двойничества и – едва не взорвался с ним на Астраханской улице. Но времени избавиться от Курлова у Столыпина пока не было, откладывал на потом.

Дворцовый же комендант Дедюлин, распорядитель торжеств, – был одно из главных сцеплений сфер , ненавистник Столыпина. Теперь он спешил воочию, грубо показать всем, насколько царь охладел к премьеру. Столыпин был в Киеве унизительно, демонстративно оттеснён из придворных программ, и не получил личной охраны – не то что достойной, но – рядовой. Ему отвели комнаты в доступном нижнем этаже генерал-губернаторского дома, с окнами в плохо охраняемый сад. Курлов отказал Есаулову поставить жандармский пост в саду: излишняя мера. На приём к Столыпину являлось немало народа, а вход в прихожую был для всех свободный, ни одного дежурного полицейского, тем более офицера. Не охраняли его и в поездках.

26 августа (по старому стилю) убийца Столыпина, еврей Богров , сообщил в Охранное отделение лживые данные, что готовится покушение на премьера и в город якобы прибыла для этого особая группа террористов. При помощи обманного обещания помощи в поимке этой группы Богров надеялся получить билет в центральные места киевских торжеств – и там убить премьера сам. Столыпина поначалу никто ни о Богрове, ни о его версии не известил. Ни Курлов, ни Спиридович, ни начальник секретной агентуры киевского охранного отделения Кулябко (зять Курлова) не проверили: да охраняется ли Столыпин вообще.

Дмитрий Григорьевич (Мордко Гершевич) Богров, убийца П. А. Столыпина

А в Киеве уже стало широко известно, что он не охраняется. Патриоты стали предлагать добровольную охрану и представили списки желающих, 2000 человек. Списки задержали на утверждении, потом возвратили с вычёркиваниями, – уже поздно. С трудом Есаулов добился жандармского поста в прихожей Столыпина.

29-го августа, так ничего и не зная, Петр Аркадьевич ездил на вокзал участвовать во встрече высочайших особ. Ему не дали дворцового экипажа, а на автомобиль у департамента полиции не нашлось денег (но находились на курловские кутежи). Столыпин вынужден был взять извозчика, ехал в открытой коляске безо всякой охраны, с Есауловым. Коляску не раз задерживали полицейские чины, не узнавая премьера и не подпуская его к дворцовому кортежу. Городской голова Дьяков, узнав о положении Столыпина, прислал ему для следующих дней собственный парный экипаж.

Профессор Рейн умолял Столыпина надевать под мундир панцырь Чемерзина. Столыпин отказался: от бомбы не поможет. Свою гибель он почему-то всегда представлял в виде не револьвера, а бомбы.

Тем временем Богров ловко обвёл полицию вокруг пальца и получил от Кулябки билет в те праздничные места, где находились сановники и царь. Столыпин же так ничего и не знал ни о Богрове, ни о вопиющем промахе полиции, которая согласилась допустить в близость первых лиц государства и самого монарха подозрительного человека с явно нелепой версией о мнимых «революционерах». Уже 30 и 31 августа Богров мог бы стрелять в Столыпина много раз, но просто случайно не встретил его.

Только 1 сентября, в самый день покушения, утром Столыпину пришла остерегающая записка от Трепова. Следом прибыл Курлов – собственно, и не по этому делу, а подписывать многочисленные награждения. Он только вскользь сообщил о явке Богрова и о его версии подготовки покушения, но не указал, что этого осведомителя полиция, вопреки существующему категорическому запрету, собиралась допустить «в целях охраны» на сегодняшнее вечернее театральное представление «Сказки о царе Салтане», где должны были присутствовать и Столыпин, и царь.

А лица, сопровождавшие Столыпина, билетов в театр не имели до последнего момента. Есаулову не дали места рядом с премьером. Столыпин мог пересесть в ложу к Трепову, но отказался, считая излишние предосторожности малодушием. Встретив Курлова в театре, Петр Аркадьевич спросил его о новостях со злоумышленниками. Тот ответил, что ничего нового не знает, уточнит в антракте. Но в первом антракте Курлов ничего не узнал или не узнавал.

Во втором антракте одетый в облегчённый белый сюртук Столыпин стал у барьера оркестра. В зале осталось мало народа, и по свободному проходу к премьеру двинулся какой-то узкий, длинный человек.

Столыпин стоял, беседуя с камергером Фредериксом. Они оба одновременно угадали убийцу на его последних шагах! Это был долголицый и молодой еврей с острым и глумливым выражением лица.

Камергер бросился в сторону, спасая себя. Столыпин бросился вперёд, чтобы самому перехватить террориста, как перехватывал других прежде! Но Богров уже держал в руках чёрный браунинг и дважды выстрелил. Столыпина пришило пулями к барьеру.

Убийство Столыпина. Художник Диана Несыпова

Террорист побежал. А Петр Аркадьевич сразу понял: гибель! К нему кинулся профессор Рейн. Справа по белому сюртуку премьера расплывалось большое кровавое пятно.

Столыпин поднял глаза вправо и выше, на царскую ложу. Николай II стоял у её барьера и с удивлением смотрел сюда.

Что же теперь будет с Россией?

Петр Аркадьевич хотел перекрестить Государя, но правая рука отказалась подняться. Тогда Столыпин поднял левую руку – и перекрестил ею царя, истово, не торопясь. Уже и – не стоялось.

Царь – ни в ту минуту, ни позже – не спустился к раненому.

А этими пулями была убита уже – династия. Это были первые пули из екатеринбургских .

Российский государственный деятель, министр внутренних дел и председатель Совета министров Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин родился 2 апреля (14 апреля по новому стилю) 1862 года в Германии, в городе Дрездене. Он происходил из старинного дворянского рода, корнями восходящего к началу XVI века. Прадедами П.А. Столыпина были Аркадий Алексеевич Столыпин (1778-1825; сенатор, друг крупнейшего государственного деятеля начала XIX в. М.М. Сперанского) и его брат - Николай Алексеевич Столыпин (1781-1830; генерал-лейтенант, убит в Севастополе во время бунта), прабабушка - Елизавета Алексеевна Столыпина (по мужу Арсеньева; бабушка М.Ю. Лермонтова). Отец П.А. Столыпина - Аркадий Дмитриевич - генерал-адъютант, участник Крымской войны, ставший севастопольским героем, друг Л.Н. Толстого; одно время был наказным атаманом Уральского казачьего войска восточного русского форпоста, находящегося по соседству с Саратовской губернией, где у Столыпина было имение; стараниями Столыпина-старшего этот Яицкий (Уральский) городок значительно изменил свой облик: пополнился мощеными улицами и был застроен каменными домами, за что местное население окрестило Аркадия Дмитриевича "Петром Великим уральского казачества". Мать - Наталья Михайловна - урожденная княжна Горчакова. Брат - Александр Аркадьевич Столыпин (родился в 1863) - журналист, один из главных деятелей "Союза 17 октября".

Семья Столыпиных владела двумя имениями в Ковенской губернии, поместьями в Нижегородской, Казанской, Пензенской и Саратовской губерниях. Детство Петр Аркадьевич провел в имении Средниково под Москвой (в некоторых источниках указано имение в Колноберже, недалеко от Ковно). Первые шесть классов окончил в Виленской гимназии. Дальнейшее образование получил в Орловской мужской гимназии, т.к. в 1879 году семья Столыпиных переехала в Орёл - по месту службы отца, служившего командиром армейского корпуса. Особый интерес у Петра Столыпина вызывало изучение иностранных языков и точных наук. В июне 1881 года Петру Аркадьевичу Столыпину был выдан аттестат зрелости.

В 1881 г. П.А. Столыпин поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, где, кроме физики и математики, с увлечением изучал химию, геологию, ботанику, зоологию, агрономию. Среди преподавателей был Д.И. Менделеев.

В 1884 году, после окончания университета, П.А. Столыпин поступил на службу в Министерство внутренних дел. Через два года перевелся в департамент земледелия и сельской промышленности Министерства земледелия и государственных имуществ, где занимал должность помощника столоначальника, соответствовавшую скромному чину коллежского секретаря. Через год перешел на службу в Министерство внутренних дел ковенским уездным предводителем дворянства и председателем ковенского съезда мировых посредников. В 1899 г. назначен ковенским губернским предводителем дворянства; вскоре П.А. Столыпин был выбран почетным мировым судьей по инсарскому и ковенскому судебно-мировым округам.

В 1902 г. П.А. Столыпин был назначен в Гродно губернатором. С февраля 1903 по апрель 1906 гг. являлся губернатором Саратовской губернии. В момент назначения Столыпина в Саратове проживало около 150 000 жителей, работали 150 фабрик и заводов, было более 100 учебных заведений, 11 библиотек, 9 периодических изданий. Все это создавало городу славу "столицы Поволжья", и Столыпин старался эту славу упрочить: состоялась торжественная закладка Мариинской женской гимназии, ночлежного дома, строились новые учебные заведения, больницы, началось асфальтирование саратовских улиц, строительство водопровода, устройство газового освещения, модернизация телефонной сети. Мирные преобразования были прерваны началом русско-японской войны.

На посту губернатора Саратова Столыпина застала и первая революция (1905-1907 гг.). Саратовская губерния, в которой находился один из центров Российского революционного подполья, оказалась в центре революционных событий, а молодому губернатору пришлось противостоять двум стихиям: революционной, оппозиционной к правительству, и "правой", "реакционной" части общества, стоящей на монархических и православных позициях. Уже в то время на Столыпина было проведено несколько покушений: в него стреляли, бросали бомбы, террористы в анонимном письме угрожали отравить младшего ребенка Столыпина - трехлетнего сына Аркадия. Для борьбы с восставшими крестьянами применялся богатый арсенал средств - от ведения переговоров до применения войск. За подавление крестьянского движения в Саратовской губернии Петр Аркадьевич Столыпин - камергер двора Его Императорского Величества и самый молодой губернатор России - получил благодарность императора Николая II.

26 апреля 1906 г. П.А. Столыпин был назначен министром внутренних дел в кабинете И.Л. Горемыкина. 8 июля 1906 г., после роспуска Первой государственной думы, была объявлена отставка Горемыкина и замена его Столыпиным, который стал таким образом председателем Совета министров. Портфель министра внутренних дел был оставлен за ним.

В течение июля Столыпин вел переговоры с князем Г.Е. Львовым, графом Гейденом, князем Е.Трубецким и другими умеренно-либеральными общественными деятелями, стараясь привлечь их в свой кабинет. Переговоры ни к чему не привели и кабинет остался почти неизменным, получив название "кабинета разгона Думы". Возглавив кабинет министров, П.А. Столыпин провозгласил курс социально-политических реформ. Было начато проведение аграрной ("столыпинской") реформы (по некоторым источникам идея аграрной "столыпинской" реформы принадлежала С.Ю. Витте), под руководством Столыпина был разработан ряд крупных законопроектов, в том числе по реформе местного самоуправления, введению всеобщего начального образования, государственному страхованию рабочих, о веротерпимости.

Революционные партии не могли примириться с назначением убежденного националиста и сторонника сильной государственной власти на пост премьер-министра и 12 августа 1906 года на жизнь Столыпина было совершено покушение: на его даче на Аптекарском острове в Петербурге были взорваны бомбы. В тот момент на даче кроме семьи главы правительства находились и те, кто пришел к нему на прием. В результате взрыва 23 человека были убиты, 35 ранены; в числе раненых оказались и дети Столыпина - трехлетний сын Аркадий и шестнадцатилетняя дочь Наталья (у Натальи были изуродованы ноги и она навсегда осталась инвалидом); сам Столыпин не пострадал. Как вскоре выяснилось, покушение было совершено группой эсеров-максималистов, выделившихся из партии социалистов-революционеров; сама эта партия ответственности на себя за покушение не взяла. По предложению государя семейство Столыпина перебирается в более безопасное место - в Зимний дворец.

Стремясь остановить волну террористических актов, зачинщики которых зачастую уходили от возмездия из-за судебных проволочек и адвокатских уловок, и для проведения реформ в жизнь, был принят ряд мер, среди которых было введение "скорострельных" военно-полевых судов ("скорострельная юстиция"), приговоры которых должны были утверждать командующие военными округами: предание суду происходило в пределах суток после акта убийства или вооруженного грабежа. Разбор дела мог длится не более двух суток, приговор приводился в исполнение в 24 часа. Столыпин являлся инициатором создания военно-полевых судов и применения смертной казни (веревка для повешения стала называться в народе "столыпинским галстуком"), утверждая, что смотрит на репрессии только как на временную меру, необходимую для водворения в России спокойствия, что военно-полевые суды - временная мера, которая должна "сломить преступную волну и отойти в вечность". В 1907 Столыпин добился роспуска 2-й Государственной думы и провел новый избирательный закон, существенно усиливший в Думе позиции правых партий.

За короткое время Петр Аркадьевич Столыпин был отмечен целым рядом Царских наград. Помимо нескольких Высочайших рескриптов с выражением признательности, в 1906 году Столыпин был пожалован в гофмейстеры, 1 января 1907 года назначен членом Государственного совета, в 1908 году - статс-секретарем.

Заболев весной 1909 г. крупозным воспалением легких, по требованию врачей Столыпин покинул Петербург и вместе с семьей провел около месяца в Крыму, в Ливадии. Талантливый политик, экономист, юрист, администратор, оратор, Столыпин почти отказался от личной жизни, все силы отдавая Российскому государству: председательство в Совете министров, созывавшемся не менее двух раз в неделю, непосредственное участие в совещаниях по текущим делам и по вопросам законодательства (заседания часто затягивались до утра); доклады, приемы, тщательный просмотр русских и иностранных газет, изучение новейших книг, особенно посвященных вопросам государственного права. В июне 1909 г. П.А. Столыпин присутствовал на встрече государя Императора Николая II с Императором Германии Вильгельмом II. Встреча проходила в финляндских шхерах. На яхте "Штандарт" состоялась беседа между премьером Столыпиным и Вильгельмом II, который впоследствии по различным свидетельствам, говорил: "Был бы у меня такой министр, на какую высоту мы подняли бы Германию!"

Царь был крайне слабовольным человеком и столь же упрямым. Николай II не терпел в своем окружении ни людей с твердым характером, ни тех, кто превосходил его умом и широтой кругозора. Он считал, что подобные лица "узурпируют" его власть, "оттирают" самодержца на второй план, "насилуют" его волю. Именно поэтому не пришелся ко двору С.Ю. Витте, а теперь наступала очередь второго по величине после Витте государственного деятеля России начала XX века - П.А. Столыпина. Реформы, задуманные им, не грозили устоям самодержавия, но революция была побеждена, и, как считали Николай II и его подсказчики из Совета объединенного дворянства, побеждена навсегда, а посему никаких реформ не требовалось вообще. Приблизительно с 1909 года начались мелкие, но систематические придирки и кляузы крайне правых царю на главу правительства. Решено было создать Морской генеральный штаб из двух десятков человек. Поскольку это вызывало дополнительные расходы, Столыпин решил провести его штаты через Думу, которая утверждала бюджет. Немедленно последовал донос Николаю II, который был "верховным вождем армии" и считал, что все дела о вооруженных силах - его личная компетенция. Проведенный через Думу и Государственный совет законопроект о штатах МГШ Николай II демонстративно не утвердил. В это же время значительное влияние при дворе приобрел "святой старец" Г. Распутин. Скандальные похождения "старца" заставили Столыпина попросить царя выгнать Распутина из столицы. В ответ на это, тяжело вздохнув, Николай II ответил: "Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы". Узнавшая об этом разговоре Александра Федоровна возненавидела Столыпина и в связи с правительственным кризисом при утверждении штатов Морского генерального штаба настаивала на его отставке.

В марте 1911 года разразился новый и на этот раз более серьезный для Столыпина кризис. Он решил учредить земство в западных губерниях, введя при выборах национальные курии. Правые поспешили дать бой Столыпину в Государственном совете и, получив негласное разрешение царя, проголосовали против национальных курий, что составляло ядро законопроекта. Итоги голосования явились для Столыпина полной неожиданностью не потому, что он не знал, какова позиция Дурново, Трепова и их сторонников, а потому, что они не могли бы ослушаться воли царя. Голосование означало, что Николай предал своего премьера, и Столыпин не мог этого не понять. На ближайшей аудиенции у царя Столыпин подал в отставку, заявив, что легитимистские лидеры ведут страну к погибели, что они говорят: "Не надо законодательствовать, а надо только управлять", т. е. отказаться от какой-либо модернизации политического строя и его приспособления к изменившейся обстановке.

Столыпин был уверен, что получит отставку, но этого не произошло по двум обстоятельствам. Во-первых, царь не признавал за министрами права выходить в отставку по собственному желанию, считая, что это принцип конституционной монархии, самодержец же должен лишать министров их постов только по собственному усмотрению. А во-вторых, он подвергся довольно единодушной атаке великих князей и вдовствующей императрицы Марии Федоровны, считавшей, что Столыпин все еще остается единственным человеком, способным привести Россию к "светлому будущему".

Таким образом, Николай не принял отставки Столыпина, который, уверовав в свои силы, выдвинул перед царем ряд жестких условий. Он соглашался взять отставку назад, если, во-первых, Дума и Государственный совет будут распущены на три дня и законопроект будет проведен по специальной 87-й статье, предусматривавшей право правительства издавать законы во время перерывов занятий законодательных палат. Главных своих противников - П.Н. Дурново и В.Ф. Трепова - Столыпин требовал удалить из Государственного совета, а с 1 января 1912 года назначить туда 30 новых членов по его выбору. Царь не сказал ни да, ни нет, но вечером его вновь атаковала великокняжеская родня, требуя уступить. Некоторым из членов Думы Столыпин показывал листок, на котором рукой царя были записаны все поставленные ему условия.

Надо было хорошо знать своего государя, никогда и никому не прощавшего подобных "силовых приемов" в обращении с собой. Поползли слухи о скорой отставке премьера. У Столыпина начало сдавать здоровье, усилилась стенокардия. Но, несмотря на болезнь и явно возраставшую опалу царя, премьер-министр упорно продолжает работать над проектами реформ - планирует организовать восемь новых министерств (труда, местного самоуправления, национальностей, социального обеспечения, исповеданий, исследования и эксплуатации природных богатств, здравоохранения, переселения), для содержания их изыскивает меры для троекратного увеличения бюджета (введение прямых налогов, налога с оборота, повышения цены на водку), намечает понизить земский ценз, чтобы допустить к местному самоуправлению владельцев хуторов и рабочих, владевших небольшой недвижимостью.

По разным данным на жизнь Петра Аркадьевича Столыпина было совершено от 10 до 18 покушений.

Умер Петр Аркадьевич Столыпин 5 сентября (18 сентября по новому стилю) 1911 года в Киеве, вследствие покушения, совершенного на него 1-го сентября 1911 года во время представления в Киевском театре.

С именем Столыпина связан целый ряд преобразований, изменивших жизнь нашей страны. Это аграрная реформа, укрепление русской армии и флота, освоение Сибири и заселение обширной восточной части Российской империи. Важнейшими своими задачами Столыпин считал борьбу с сепаратизмом и разъедавшим Россию революционным движением. Методы реализации этих задач носили, зачастую, жестокий и бескомпромиссный характер («столыпинский галстук», «столыпинский вагон»).

Петр Аркадьевич Столыпин родился в 1862 г. в потомственной дворянской семье. Его отец Аркадий Дмитриевич был военным человеком, поэтому семье пришлось многократно переезжать: 1869 г. - Москва, 1874 - Вильно, а в 1879 - Орел. В 1881 г. после окончания гимназии Петр Столыпин поступает на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Столыпин-студент отличался усердием и прилежанием, а его познания были настолько глубоки, что даже с великим русским химиком Д.И. Менделеевым во время экзамена он сумел затеять теоретический спор, вышедший далеко за рамки учебной программы. Столыпина интересует хозяйственное развитие России и в 1884 г. он подготовил диссертацию о табачных культурах юга России.

С 1889 по 1902 г. Столыпин являлся уездным предводителем дворянства в Ковно, где он активно занимался просвещением и образованием крестьян, а также организацией улучшения их хозяйственного быта. За это время Столыпин получил необходимые знания и опыт в управлении сельским хозяйством. Энергичные действия предводителя уездного дворянства замечает министр внутренних дел В.К. Плеве. Столыпин становится губернатором в Гродно.

В новой должности Петр Аркадьевич способствет развитию фермерства и повышению образовательного уровня крестьянства. Многие современники не понимали стремлений губернатора и даже осуждали его. Особенное раздражение элиты вызывало терпимое отношение Столыпина к еврейской диаспоре.

В 1903 г. Столыпина переводят в Саратовскую губернию. Русско-японскую войну 1904-1905 гг. он воспринял крайне отрицательно, подчеркивая неготовность русского солдата воевать на чужой земле за чуждые ему интересы. Начавшиеся в 1905 г. беспорядки, переросшие в революцию 1905-1907 гг., Столыпин встречает открыто и смело. Он выступает перед митингующими, не опасаясь пасть жертвой толпы, жестко подавляет выступления и незаконные действия со стороны любой политической силы. Активная деятельность саратовского губернатора привлекла внимание императора Николая II, который в 1906 г. назначил Столыпина министром внутренних дел империи, а после роспуска Первой Государственной Думы - премьер-министром.

Назначение Столыпина было напрямую связано с уменьшением числа террористических актов и преступной деятельности. Были предприняты жестокие меры. Вместо мало эффективных военных судов, которые рассматривали дела о преступлениях против государственного порядка, 17 марта 1907 г. были введены военно-полевые суды. Они рассматривали дела в течение 48 часов, а приговор приводился в исполнение меньше чем за сутки после его объявления. В результате волна революционного движения спала, а в стране восстановилась стабильность.

Столыпин высказывался так же однозначно, как и действовал. Его выражения стали классическими. «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!» «Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности». «Народы забывают иногда о своих национальных задачах; но такие народы гибнут, они превращаются в назем, в удобрение, на котором вырастают и крепнут другие, более сильные народы». «Дайте Государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней Poccии».

Однако взгляды Столыпина по некоторым вопросам, особенно в области национальной политики вызывали критику, как «справа», так и «слева». С 1905 по 1911 г. на Столыпина было совершено 11 покушений. В 1911 г., террорист-анархист Дмитрий Богров дважды выстрелил в Столыпина в Киевском театре, раны оказались смертельными. Убийство Столыпина вызвало широкую реакцию, обострились национальные противоречия, страна потеряла человека, который искренне и предано служил не своим личным интересам, а всему обществу и всему государству.