Краткое содержание сказки андерсена дурень. Ганс христиан андерсен. дурень ганс. Стойкий оловянный солдатик

Дурень Ганс

Жил в усадьбе старик хозяин, и было у него два сына, такие умные, что и вполовину хватило бы. И решили они посвататься к королевне - отчего же нет? Она сама объявила, что возьмет в мужья того, кто за словом в карман не лезет.
Двое умников готовились целую неделю; больше времени у них не было, да и того достаточно: начатки знаний у них были, а это главное. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года, с начала до конца и с конца до начала. Другой изучил всю цеховую премудрость: что какому цеховому старшине полагается знать; стало быть, мог рассуждать и о делах государственных - так, по крайней мере, он сам полагал. Кроме того, он был франт и умел вышивать подтяжки, а это немалое искусство.
- Королевна будет моей, - говорил и тот и другой.
И вот отец дал каждому чудесного коня; тому, который знал словарь и газету, - вороного, а тому, который был цеховым знатоком и умел вышивать, - белого. Оба смазали себе уголки губ рыбьим жиром, чтобы пошевеливались побыстрей. Все слуги высыпали во двор поглядеть, как они сядут на коней. И вдруг прибежал третий брат. Всего-то их было трое, да третьего никто и в расчет не принимал. Далеко ему было до своих ученых братьев, и называли его попросту Дурень Ганс.
- Вы куда это собрались, что так распарадились? - спросил он.
- Ко двору. Хотим выговорить себе королевну. Или ты не слыхал, о чем барабанили по всей стране? - И они рассказали ему, в чем дело.
- Эге, так и я с вами, - сказал Дурень Ганс.
Братья только засмеялись и тронулись в путь.
- Отец, давай и мне коня! - закричал Дурень Ганс. - И меня разбирает охота жениться. Возьмет меня королевна - ладно, а не возьмет - я ее возьму.
- Полно пустое болтать, - сказал отец. - Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь. Вот братья твои - те молодцы.
- Не дашь коня - возьму козла, - сказал Дурень Ганс. - Козел мой собственный и небось довезет меня. - И он уселся на козла верхом, всадил ему пятки в бока и помчался по дороге во всю прыть.
- Го-го! Берегись! - крикнул он и запел во все горло.
А братья ехали себе потихоньку, не говоря ни слова: надо же было хорошенько обдумать заранее все шутки и острые словечки, сразу-то ведь они в голову не придут.
- Го-го! Вот и я! - закричал им Дурень Ганс. - Гляньте, что я на дороге нашел. - И он показал им дохлую ворону.
- Дурак, - сказали они. - Куда она тебе?
- Я ее королевне подарю.
- Подари, подари! - засмеялись они и поехали дальше.
- Го-го! Вот и я! Гляньте, что я еще нашел. Это не каждый день на дороге валяется.
Братья поглядели.
- Дурак, - сказали они. - Это же просто деревянный башмак, да еще без передка. Ты и его королевне подаришь?
- Непременно, - сказал Дурень Ганс.
Братья засмеялись и уехали вперед.
- Го-го! Вот и я! - опять закричал Дурень Ганс. - Одно к одному. Вот находка так находка.
- Ну, что ты там еще нашел? - спросили братья.
- О-о, - сказал Дурень Ганс, - просто и слов не подберешь. То-то королевна обрадуется.
- Тьфу!.. - сказали братья. - Да это грязь из канавы.
- Верно, - сказал Дурень Ганс, - первейшего сорта. На ладони не удержишь, так и ползет. - И он набил себе грязью карман.
А братья помчались от него во всю прыть; приехали целым часом раньше и остановились у городских ворот, где женихи записывались в очередь и получали номерки. Потом их всех выстроили по шести в ряд, да так тесно, что и не шевельнуться. И хорошо, что так, а то они исполосовали бы ножами друг другу спины за то лишь, что одни очутились впереди других.
Все жители страны столпились у дворца и заглядывали в окна: всем хотелось видеть, как королевна принимает женихов. А женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него и отнимается.
- Не годен, - говорила королевна. - Следующий!
Вот вошел старший брат, который знал наизусть словарь. Но он уж позабыл все, пока стоял в очереди, а тут - паркет скрипучий, потолок зеркальный, так что видишь самого себя кверху ногами, и у каждого окна по три писца да по одному писаке, и все записывают каждое слово, чтобы сейчас же тиснуть в газету да продать за два гроша на углу. Просто ужас! К тому же печку в зале так натопили, что она раскалилась докрасна.
- Какая жара здесь, - сказал жених.
- Отцу моему вздумалось поджарить молодых петушков, - сказала королевна.
- Э-э... - сказал жених: такого разговора он не ожидал и не нашелся, что сказать в ответ - сказать-то ведь надо было что-нибудь остроумное. - Э-э...

И пришлось ему убраться восвояси. Вошел второй брат.
- Ужасно жарко здесь, - сказал он.
- Да, мы сегодня поджариваем молодых петушков, - сказала королевна.
- Ка-ак? Ка... - сказал он.
И все писцы записали: "Ка-ак? Ка..."
- Не годен, - сказала королевна. - Вон!
Следующим был Дурень Ганс. Он въехал на козле прямо в зал.
- Ну и жарища тут, - сказал он.
- Это я молодых петушков поджариваю, - сказала королевна.
- Славно, - сказал Дурень Ганс. - Так и мне заодно можно зажарить мою ворону?
- Отчего же нельзя, - сказала королевна. - А у вас есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюльки, ни сковородки.
- У меня найдется, - ответил Дурень Ганс. - Вот посудина, да еще с ручкой. - И он вытащил старый деревянный башмак с отколотым передком и положил в него ворону.
- Да это целый обед! - сказала королевна. - Только где же мы возьмем подливки?
- У меня в кармане, - ответил Дурень Ганс. - У меня ее хоть отбавляй.
И он зачерпнул из кармана горсть грязи.
- Вот это я люблю, - сказала королевна. - Ты за словом в карман не лезешь. Тебя я и возьму в мужья. Но знаешь, каждое наше слово записывается и завтра попадет в газеты. Видишь, у каждого окна три писца да еще старший писака. Всех хуже самый главный, он ведь ничего не понимает.
Это уж она припугнуть его хотела. А писцы заржали и посадили на пол по жирной кляксе.
- Вот так компанийка! - сказал Дурень Ганс. - Сейчас я разуважу самого главного.
И он, недолго думая выворотил карманы и залепил главному писаке все лицо грязью.
- Ловко, - сказала королевна. - У меня бы так не вышло. Ну да поучусь.
И стал Дурень Ганс королем: женился, надел корону и сел на трон. Мы же взяли все это прямо из газеты главного писаки, а на нее ведь положиться нельзя.

Жил в усадьбе старик хозяин, и было у него два сына, такие умные, что и вполовину хватило бы. И решили они посвататься к королевне - отчего же нет? Она сама объявила, что возьмет в мужья того, кто за словом в карман не лезет.

Двое умников готовились целую неделю; больше времени у них не было, да и того достаточно: начатки знаний у них были, а это главное. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года, с начала до конца и с конца до начала. Другой изучил всю цеховую премудрость: что какому цеховому старшине полагается знать; стало быть, мог рассуждать и о делах государственных - так, по крайней мере, он сам полагал. Кроме того, он был франт и умел вышивать подтяжки, а это немалое искусство.

Королевна будет моей, - говорил и тот и другой.

И вот отец дал каждому чудесного коня; тому, который знал словарь и газету, - вороного, а тому, который был цеховым знатоком и умел вышивать, - белого. Оба смазали себе уголки губ рыбьим жиром, чтобы пошевеливались побыстрей. Все слуги высыпали во двор поглядеть, как они сядут на коней. И вдруг прибежал третий брат. Всего-то их было трое, да третьего никто и в расчет не принимал. Далеко ему было до своих ученых братьев, и называли его попросту Дурень Ганс.

Вы куда это собрались, что так распарадились? - спросил он.

Ко двору. Хотим выговорить себе королевну. Или ты не слыхал, о чем барабанили по всей стране? - И они рассказали ему, в чем дело.

Эге, так и я с вами, - сказал Дурень Ганс.

Братья только засмеялись и тронулись в путь.

Отец, давай и мне коня! - закричал Дурень Ганс. - И меня разбирает охота жениться. Возьмет меня королевна - ладно, а не возьмет - я ее возьму.

Полно пустое болтать, - сказал отец. - Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь. Вот братья твои - те молодцы.

Не дашь коня - возьму козла, - сказал Дурень Ганс. - Козел мой собственный и небось довезет меня. - И он уселся на козла верхом, всадил ему пятки в бока и помчался по дороге во всю прыть.

Го-го! Берегись! - крикнул он и запел во все горло.

А братья ехали себе потихоньку, не говоря ни слова: надо же было хорошенько обдумать заранее все шутки и острые словечки, сразу-то ведь они в голову не придут.

Го-го! Вот и я! - закричал им Дурень Ганс. - Гляньте, что я на дороге нашел. - И он показал им дохлую ворону.

Дурак, - сказали они. - Куда она тебе?

Я ее королевне подарю.

Подари, подари! - засмеялись они и поехали дальше.

Го-го! Вот и я! Гляньте, что я еще нашел. Это не каждый день на дороге валяется.

Братья поглядели.

Дурак, - сказали они. - Это же просто деревянный башмак, да еще без передка. Ты и его королевне подаришь?

Непременно, - сказал Дурень Ганс.

Братья засмеялись и уехали вперед.

Го-го! Вот и я! - опять закричал Дурень Ганс. - Одно к одному. Вот находка так находка.

Ну, что ты там еще нашел? - спросили братья.

О-о, - сказал Дурень Ганс, - просто и слов не подберешь. То-то королевна обрадуется.

Тьфу!.. - сказали братья. - Да это грязь из канавы.

Верно, - сказал Дурень Ганс, - первейшего сорта. На ладони не удержишь, так и ползет. - И он набил себе грязью карман.

А братья помчались от него во всю прыть; приехали целым часом раньше и остановились у городских ворот, где женихи записывались в очередь и получали номерки. Потом их всех выстроили по шести в ряд, да так тесно, что и не шевельнуться. И хорошо, что так, а то они исполосовали бы ножами друг другу спины за то лишь, что одни очутились впереди других.

Все жители страны столпились у дворца и заглядывали в окна: всем хотелось видеть, как королевна принимает женихов. А женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него и отнимается.

Не годен, - говорила королевна. - Следующий!

Вот вошел старший брат, который знал наизусть словарь. Но он уж позабыл все, пока стоял в очереди, а тут - паркет скрипучий, потолок зеркальный, так что видишь самого себя кверху ногами, и у каждого окна по три писца да по одному писаке, и все записывают каждое слово, чтобы сейчас же тиснуть в газету да продать за два гроша на углу. Просто ужас! К тому же печку в зале так натопили, что она раскалилась докрасна.

Какая жара здесь, - сказал жених.

Отцу моему вздумалось поджарить молодых петушков, - сказала королевна.

Э-э… - сказал жених: такого разговора он не ожидал и не нашелся, что сказать в ответ - сказать-то ведь надо было что-нибудь остроумное. - Э-э…

И пришлось ему убраться восвояси. Вошел второй брат.

Ужасно жарко здесь, - сказал он.

Да, мы сегодня поджариваем молодых петушков, - сказала королевна.

Ка-ак? Ка… - сказал он.

И все писцы записали: «Ка-ак? Ка…»

Не годен, - сказала королевна. - Вон!

Следующим был Дурень Ганс. Он въехал на козле прямо в зал.

Ну и жарища тут, - сказал он.

Это я молодых петушков поджариваю, - сказала королевна.

Славно, - сказал Дурень Ганс. - Так и мне заодно можно зажарить мою ворону?

Отчего же нельзя, - сказала королевна. - А у вас есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюльки, ни сковородки.

У меня найдется, - ответил Дурень Ганс. - Вот посудина, да еще с ручкой. - И он вытащил старый деревянный башмак с отколотым передком и положил в него ворону.

Да это целый обед! - сказала королевна. - Только где же мы возьмем подливки?

У меня в кармане, - ответил Дурень Ганс. - У меня ее хоть отбавляй.

И он зачерпнул из кармана горсть грязи.

Вот это я люблю, - сказала королевна. - Ты за словом в карман не лезешь. Тебя я и возьму в мужья. Но знаешь, каждое наше слово записывается и завтра попадет в газеты. Видишь, у каждого окна три писца да еще старший писака. Всех хуже самый главный, он ведь ничего не понимает.

Это уж она припугнуть его хотела. А писцы заржали и посадили на пол по жирной кляксе.

Вот так компанийка! - сказал Дурень Ганс. - Сейчас я разуважу самого главного.

И он недолго думая выворотил карманы и залепил главному писаке все лицо грязью.

Ловко, - сказала королевна. - У меня бы так не вышло. Ну да поучусь.

И стал Дурень Ганс королем: женился, надел корону и сел на трон. Мы же взяли все это прямо из газеты главного писаки, а на нее ведь положиться нельзя.

Андерсен Ханс Кристиан

Жил в усадьбе старик хозяин, и было у него два сына, такие умные, что и вполовину хватило бы. И решили они посвататься к королевне - отчего же нет? Она сама объявила, что возьмет в мужья того, кто за словом в карман не лезет.

Двое умников готовились целую неделю; больше времени у них не было, да и того достаточно: начатки знаний у них были, а это главное. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года, с начала до конца и с конца до начала. Другой изучил всю цеховую премудрость: что какому цеховому старшине полагается знать; стало быть, мог рассуждать и о делах государственных - так, по крайней мере, он сам полагал. Кроме того, он был франт и умел вышивать подтяжки, а это немалое искусство.

Королевна будет моей, - говорил и тот и другой.

И вот отец дал каждому чудесного коня; тому, который знал словарь и газету, - вороного, а тому, который был цеховым знатоком и умел вышивать, - белого. Оба смазали себе уголки губ рыбьим жиром, чтобы пошевеливались побыстрей. Все слуги высыпали во двор поглядеть, как они сядут на коней. И вдруг прибежал третий брат. Всего-то их было трое, да третьего никто и в расчет не принимал. Далеко ему было до своих ученых братьев, и называли его попросту Дурень Ганс.

Вы куда это собрались, что так распарадились? - спросил он.

Ко двору. Хотим выговорить себе королевну. Или ты не слыхал, о чем барабанили по всей стране? - И они рассказали ему, в чем дело.

Эге, так и я с вами, - сказал Дурень Ганс.

Братья только засмеялись и тронулись в путь.

Отец, давай и мне коня! - закричал Дурень Ганс. - И меня разбирает охота жениться. Возьмет меня королевна - ладно, а не возьмет - я ее возьму.

Полно пустое болтать, - сказал отец. - Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь. Вот братья твои - те молодцы.

Не дашь коня - возьму козла, - сказал Дурень Ганс. - Козел мой собственный и небось довезет меня. - И он уселся на козла верхом, всадил ему пятки в бока и помчался по дороге во всю прыть.

Го-го! Берегись! - крикнул он и запел во все горло.

А братья ехали себе потихоньку, не говоря ни слова: надо же было хорошенько обдумать заранее все шутки и острые словечки, сразу-то ведь они в голову не придут.

Го-го! Вот и я! - закричал им Дурень Ганс. - Гляньте, что я на дороге нашел. - И он показал им дохлую ворону.

Дурак, - сказали они. - Куда она тебе?

Я ее королевне подарю.

Подари, подари! - засмеялись они и поехали дальше.

Го-го! Вот и я! Гляньте, что я еще нашел. Это не каждый день на дороге валяется.

Братья поглядели.

Дурак, - сказали они. - Это же просто деревянный башмак, да еще без передка. Ты и его королевне подаришь?

Непременно, - сказал Дурень Ганс.

Братья засмеялись и уехали вперед.

Го-го! Вот и я! - опять закричал Дурень Ганс. - Одно к одному. Вот находка так находка.

Ну, что ты там еще нашел? - спросили братья.

О-о, - сказал Дурень Ганс, - просто и слов не подберешь. То-то королевна обрадуется.

Тьфу!.. - сказали братья. - Да это грязь из канавы.

Верно, - сказал Дурень Ганс, - первейшего сорта. На ладони не удержишь, так и ползет. - И он набил себе грязью карман.

А братья помчались от него во всю прыть; приехали целым часом раньше и остановились у городских ворот, где женихи записывались в очередь и получали номерки. Потом их всех выстроили по шести в ряд, да так тесно, что и не шевельнуться. И хорошо, что так, а то они исполосовали бы ножами друг другу спины за то лишь, что одни очутились впереди других.

Все жители страны столпились у дворца и заглядывали в окна: всем хотелось видеть, как королевна принимает женихов. А женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него и отнимается.

Не годен, - говорила королевна. - Следующий!

Вот вошел старший брат, который знал наизусть словарь. Но он уж позабыл все, пока стоял в очереди, а тут - паркет скрипучий, потолок зеркальный, так что видишь самого себя кверху ногами, и у каждого окна по три писца да по одному писаке, и все записывают каждое слово, чтобы сейчас же тиснуть в газету да продать за два гроша на углу. Просто ужас! К тому же печку в зале так натопили, что она раскалилась докрасна.

Какая жара здесь, - сказал жених.

Отцу моему вздумалось поджарить молодых петушков, - сказала королевна.

Э-э... - сказал жених: такого разговора он не ожидал и не нашелся, что сказать в ответ - сказать-то ведь надо было что-нибудь остроумное. - Э-э...

И пришлось ему убраться восвояси. Вошел второй брат.

Ужасно жарко здесь, - сказал он.

Да, мы сегодня поджариваем молодых петушков, - сказала королевна.

Ка-ак? Ка... - сказал он.

И все писцы записали: "Ка-ак? Ка..."

Не годен, - сказала королевна. - Вон!

Следующим был Дурень Ганс. Он въехал на козле прямо в зал.

Ну и жарища тут, - сказал он.

Это я молодых петушков поджариваю, - сказала королевна.

Славно, - сказал Дурень Ганс. - Так и мне заодно можно зажарить мою ворону?

Отчего же нельзя, - сказала королевна. - А у вас есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюльки, ни сковородки.

У меня найдется, - ответил Дурень Ганс. - Вот посудина, да еще с ручкой. - И он вытащил старый деревянный башмак с отколотым передком и положил в него ворону.

Да это целый обед! - сказала королевна. - Только где же мы возьмем подливки?

У меня в кармане, - ответил Дурень Ганс. - У меня ее хоть отбавляй.

И он зачерпнул из кармана горсть грязи.

Вот это я люблю, - сказала королевна. - Ты за словом в карман не лезешь. Тебя я и возьму в мужья. Но знаешь, каждое наше слово записывается и завтра попадет в газеты. Видишь, у каждого окна три писца да еще старший писака. Всех хуже самый главный, он ведь ничего не понимает.

Это уж она припугнуть его хотела. А писцы заржали и посадили на пол по жирной кляксе.

Вот так компанийка! - сказал Дурень Ганс. - Сейчас я разуважу самого главного.

И он недолго думая выворотил карманы и залепил главному писаке все лицо грязью.

Ловко, - сказала королевна. - У меня бы так не вышло. Ну да поучусь.

И стал Дурень Ганс королем: женился, надел корону и сел на трон. Мы же взяли все это прямо из газеты главного писаки, а на нее ведь положиться нельзя.

Жил в усадьбе старик хозяин, и было у него два сына, такие умные, что и вполовину хватило бы. И решили они посвататься к королевне - отчего же нет? Она сама объявила, что возьмет в мужья того, кто за словом в карман не лезет.

Двое умников готовились целую неделю; больше времени у них не было, да и того достаточно: начатки знаний у них были, а это главное. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года, с начала до конца и с конца до начала. Другой изучил всю цеховую премудрость: что какому цеховому старшине полагается знать; стало быть, мог рассуждать и о делах государственных - так, по крайней мере, он сам полагал. Кроме того, он был франт и умел вышивать подтяжки, а это немалое искусство.

Королевна будет моей, - говорил и тот и другой.

И вот отец дал каждому чудесного коня; тому, который знал словарь и газету, - вороного, а тому, который был цеховым знатоком и умел вышивать, - белого. Оба смазали себе уголки губ рыбьим жиром, чтобы пошевеливались побыстрей. Все слуги высыпали во двор поглядеть, как они сядут на коней. И вдруг прибежал третий брат. Всего-то их было трое, да третьего никто и в расчет не принимал. Далеко ему было до своих ученых братьев, и называли его попросту Дурень Ганс.

Вы куда это собрались, что так распарадились? - спросил он.

Ко двору. Хотим выговорить себе королевну. Или ты не слыхал, о чем барабанили по всей стране? - И они рассказали ему, в чем дело.

Эге, так и я с вами, - сказал Дурень Ганс.

Братья только засмеялись и тронулись в путь.

Отец, давай и мне коня! - закричал Дурень Ганс. - И меня разбирает охота жениться. Возьмет меня королевна - ладно, а не возьмет - я ее возьму.

Полно пустое болтать, - сказал отец. - Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь. Вот братья твои - те молодцы.

Не дашь коня - возьму козла, - сказал Дурень Ганс. - Козел мой собственный и небось довезет меня. - И он уселся на козла верхом, всадил ему пятки в бока и помчался по дороге во всю прыть.

Го-го! Берегись! - крикнул он и запел во все горло.

А братья ехали себе потихоньку, не говоря ни слова: надо же было хорошенько обдумать заранее все шутки и острые словечки, сразу-то ведь они в голову не придут.

Го-го! Вот и я! - закричал им Дурень Ганс. - Гляньте, что я на дороге нашел. - И он показал им дохлую ворону.

Дурак, - сказали они. - Куда она тебе?

Я ее королевне подарю.

Подари, подари! - засмеялись они и поехали дальше.

Го-го! Вот и я! Гляньте, что я еще нашел. Это не каждый день на дороге валяется.

Братья поглядели.

Дурак, - сказали они. - Это же просто деревянный башмак, да еще без передка. Ты и его королевне подаришь?

Непременно, - сказал Дурень Ганс.

Братья засмеялись и уехали вперед.

Го-го! Вот и я! - опять закричал Дурень Ганс. - Одно к одному. Вот находка так находка.

Ну, что ты там еще нашел? - спросили братья.

О-о, - сказал Дурень Ганс, - просто и слов не подберешь. То-то королевна обрадуется.

Тьфу!.. - сказали братья. - Да это грязь из канавы.

Верно, - сказал Дурень Ганс, - первейшего сорта. На ладони не удержишь, так и ползет. - И он набил себе грязью карман.

А братья помчались от него во всю прыть; приехали целым часом раньше и остановились у городских ворот, где женихи записывались в очередь и получали номерки. Потом их всех выстроили по шести в ряд, да так тесно, что и не шевельнуться. И хорошо, что так, а то они исполосовали бы ножами друг другу спины за то лишь, что одни очутились впереди других.

Все жители страны столпились у дворца и заглядывали в окна: всем хотелось видеть, как королевна принимает женихов. А женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него и отнимается.

Не годен, - говорила королевна. - Следующий!

Вот вошел старший брат, который знал наизусть словарь. Но он уж позабыл все, пока стоял в очереди, а тут - паркет скрипучий, потолок зеркальный, так что видишь самого себя кверху ногами, и у каждого окна по три писца да по одному писаке, и все записывают каждое слово, чтобы сейчас же тиснуть в газету да продать за два гроша на углу. Просто ужас! К тому же печку в зале так натопили, что она раскалилась докрасна.

Какая жара здесь, - сказал жених.

Отцу моему вздумалось поджарить молодых петушков, - сказала королевна.

Э-э... - сказал жених: такого разговора он не ожидал и не нашелся, что сказать в ответ - сказать-то ведь надо было что-нибудь остроумное. Э-э...

И пришлось ему убраться восвояси. Вошел второй брат.

Ужасно жарко здесь, - сказал он.

Да, мы сегодня поджариваем молодых петушков, - сказала королевна.

Ка-ак? Ка... - сказал он.

И все писцы записали: «Ка-ак? Ка...»

Не годен, - сказала королевна. - Вон!

Следующим был Дурень Ганс. Он въехал на козле прямо в зал.

Ну и жарища тут, - сказал он.

Это я молодых петушков поджариваю, - сказала королевна.

Славно, - сказал Дурень Ганс. - Так и мне заодно можно зажарить мою ворону?

Отчего же нельзя, - сказала королевна. - А у вас есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюльки, ни сковородки.

У меня найдется, - ответил Дурень Ганс. - Вот посудина, да еще с ручкой. - И он вытащил старый деревянный башмак с отколотым передком и положил в него ворону.

Да это целый обед! - сказала королевна. - Только где же мы возьмем подливки?

У меня в кармане, - ответил Дурень Ганс. - У меня ее хоть отбавляй. - И он зачерпнул из кармана горсть грязи.

Вот это я люблю, - сказала королевна. - Ты за словом в карман не лезешь. Тебя я и возьму в мужья. Но знаешь, каждое наше слово записывается и завтра попадет в газеты. Видишь, у каждого окна три писца да еще старший писака. Всех хуже самый главный, он ведь ничего не понимает.

Дюймовочка

Дюймовочка - крошечная девочка всего «с дюйм ростом», фантастическое существо, воплощение доброты, мужества, терпения, постоянства. Д. с честью выходит из тяжелых испытаний, пока она находится среди отвратительных жаб, майских жуков и мышей. За это Д. ожидает справедливая награда - счастливая безмятежная жизнь в царстве эльфов.

Огниво

Солдат - герой народной истории о солдате, который женится на королевской дочери и становится правителем государства. Сохраняя черты фольклорного персонажа, Андерсен с симпатией изображает ловкого и сметливого С., который, завладев волшебным огнивом, убивает «старую безобразную ведьму», расправляется с королем и королевой, прятавшими от него свою дочь, и, уступая требованиям горожан, сам становится королем и женится на прекрасной принцессе. В то же время отношение Андерсена к своему герою окрашено мягким лукавым юмором. С. не только ловок и отважен, но и легкомыслен и не лишен тщеславия. И все же лучшие душевные качества С., его доброта и смелость, делают его, в глазах автора, достойным полученной им награды.

Принцесса на горошине

Принцесса на горошине - образ, созданный по мотивам народных сказок, в которых принцессе приходится выдержать испытание - доказать, что она удовлетворяет предъявляемым к ней требованиям. К своей героине Андерсен относится с лукавым юмором. После испытания ни у кого не остается сомнений в том, что девушка, которая дождливой ночью пришла в королевский замок, действительно принцесса. «Она почувствовала горошину через сорок тюфяков и пуховиков - такою деликатною особою могла быть только настоящая принцесса». В невероятной изнеженности П., делающей ее достойной невестой принца, Андерсен, по его словам, в комической форме запечатлел свою собственную необыкновенную чувствительность, которая часто служила ему поводом для шутки.

Русалочка

Русалочка - сказочный образ, созданный на основе народного поверья, творчески переработанного Андерсеном. Народное поверье гласило, что русалка обретала бессмертную душу благодаря верной любви человека. По словам Андерсена, подобное обстоятельство заключало в себе элемент случайности. Поэтому он позволил своей героине «идти более естественным, прекрасным путем». Ценой неимоверных страданий Р. так и не удается завоевать сердце прекрасного принца. Она умирает, превращаясь в пену морскую. И все же Р. не желает поступить так, как советуют ей сестры: убить принца и вновь оказаться в своем подводном дворце. Душевная красота и благородство не позволяют Р. купить жизнь и счастье ценой смерти любимого: «…она посмотрела на острый нож и снова устремила взор на принца, который во сне произнес имя молодой жены. …и нож дрогнул в руках у русалочки, но она отбросила его далеко в волны». В Р. писатель воплощает идеал самоотверженной, жертвенной любви, не имеющий ничего общего с эгоистической жаждой наслаждений и счастья. Р. стала символом творчества писателя и символом Дании.

Ханс-чурбан

Ханс - образ, созданный по мотивам народных сказок. Трое крестьянских сыновей сватаются к королевской дочери, и самый младший одерживает победу. Как и герой народных сказок, которого считают глупым и дают ему прозвище Ханс-Чурбан, X. вовсе не глуп, а, напротив, сообразителен и находчив. В отличие от своих братьев, один из которых собирается покорить принцессу тем, что знает наизусть латинский словарь и все городские газеты за три года, а другой заучил весь свод законов и может говорить о государственных делах, X. преподносит принцессе дохлую ворону, деревянный башмак и грязь вместо подливки. Он не лезет за словом в карман и на любой вопрос принцессы тотчас же находит подобающий ответ. X. побеждает, потому что, в глазах Андерсена, схоластическая ученость не может соперничать с природной непосредственностью и смекалкой.

Стойкий оловянный солдатик

Стойкий оловянный солдатик - сказочный персонаж, воплощение несгибаемого мужества, стойкости и упорства. Он явный неудачник. На его отливку не хватило олова, поэтому он стоит на одной ноге. Но он стоит на ней «так же твердо, как другие на двух». Основная черта его натуры - необычайная твердость духа. Он отправляется в опасное плавание в легкой бумажной лодочке, вступает в поединок с большой наглой крысой, не теряется, оказавшись в животе огромной рыбы, и так же мужественно ведет себя в горящей печи. Он погибает в огне вместе со своей любимой, вырезанной из бумаги прекрасной танцовщицей. Огонь расплавляет его, но остается невредимым его «маленькое оловянное сердечко» - символ любви, верности и бесстрашия.

Гадкий утенок

Гадкий утенок - сказочный образ, в котором воплощены представления автора о судьбе и назначении гения: вопреки всем обстоятельствам, он обязательно добьется признания и славы. Г. у., родившемуся в утином гнезде, приходится многое претерпеть в жизни. Его считают безобразным, так как он совсем не похож на остальных обитателей птичьего двора, «ограничивающих пределы мира канавкой с лопухами». Таким же безобразным и ни на что не способным он кажется коту и курице, живущим у старушки в ее убогом домике. Он страдает от враждебности окружающих и мучительных сомнений в самом себе. Но однажды он чувствует, что у него выросли крепкие крылья. Он слетает на воду и видит в чистой, как зеркало, воде свое собственное отражение. Г. у. превратился в прекрасного лебедя. «Теперь он был рад, что перенес столько горя: он лучше мог оценить свое счастье и всю красоту, что его окружала». Образ Г. у. во многом носит автобиографический характер. Как отмечают критики, в истории Г. у. Андерсен в аллегорической форме убедительно рисует борьбу, которую пришлось вести ему самому на пути к славе и почестям.

Соловей

Соловей - сказочный образ, воплощение истинного живого искусства. С. изгоняют из императорского дворца, в котором его место занимает искусственная птица. Он возвращается в тот момент, когда император лежит на смертном одре. С. утешает и ободряет больного. Его пение прогоняет ужасные призраки, и сама смерть, заслушавшись соловья, покидает комнату императора. Искусство сильнее смерти. Но художнику, как воздух, необходима свобода. С. просит императора не оставлять его, как прежде, при дворе, а позволить ему прилетать, когда захочется. Он будет петь «о счастливых и несчастных, о добре и зле», таящихся вокруг. С. летает повсюду, он знает жизнь и может рассказать императору обо всем на свете.

Дорожный товарищ

Йоханнес - сын бедного крестьянина, получивший от отца в наследство 50 риксдалеров и отдавший свои последние деньги на погребение другого бедняка, чудесным образом оказавшегося впоследствии его попутчиком-помощником, с помощью которого он женится на прекрасной принцессе и получает королевство. Переосмысливая образ героя народной сказки, Андерсен усиливает моральный смысл действий И. Самоотверженная любовь к околдованной троллем жестокосердной принцессе заставляет И. выдержать все испытания и проявить лучшие черты своего характера.

Снежная королева

Герда - сказочный образ маленькой девочки, воплощение любви, верности, мужества и бесстрашия. Сила Г., по словам Андерсена, «в ее милом, невинном детском сердечке». Г. спасает своего друга Кая, околдованного Снежной королевой. В сердце Кая проник осколок «волшебного зеркала тролля», и все вокруг предстает перед ним в искаженном виде. Злая Снежная королева кажется ему умной и прелестной, образцом совершенства. Она увозит Кая в свой волшебный замок. Г. приходится преодолеть множество трудностей, прежде чем ей удается отыскать своего друга. Но ее любовь преодолевает все преграды. Слезы Г., упавшие Каю на грудь, растопили лед, сковавший его сердце. Победа Г. выражает философскую идею сказки - торжество искреннего, непосредственного чувства над холодным и бесстрастным разумом.

Тень

Ученый - умный молодой человек, писавший книги об Истине, Добре и Красоте. Но до его книг никому нет дела. Его преследуют горе и заботы. Он заболевает и становится слугой собственной тени. «Тень отлично умела держаться господином, а ученый по доброте сердца даже и не замечал этого». Тень обращается к нему на «ты» и в конце концов начинает выдавать себя за У., а его называть собственной тенью. Когда тень присваивает его ум и знания и сватается к королевской дочери, У. намеревается открыть ей глаза на ее будущего супруга: «Я скажу ей все! Скажу, что я человек, а ты только тень!» Однако все его попытки разоблачить обман ни к чему не приводят. От него избавляются, а тень празднует свадьбу с принцессой. У. - воплощение чести и добра, для которых нет места в мире, где правят обман, хитрость и ложь.