История мангазеи. Исчезнувший город мангазея. Директор по правовому сопровождению в сфере недропользования

Да, сегодня, спустя 400 лет, мало кому известно даже название Мангазея. А ведь когда - то, в середине 17 века М. была одним из самых крупных городов, находящихся за полярным кругом, в зоне вечной мерзлоты. И весь Таймыр, включая и современную территорию Норильского промышленного района, входил в состав Мангазейского уезда. История Мангазеи это начало нашей Норильской истории.

Для многих путешественников, отправлявшихся на север, "Земля Мангазейская" была сказочной страной. Об этой загадочной, полной зверья местности в народе на протяжении веков слагались легенды.

Легендарное Лукоморье, в сказках Пушкина, - это и есть часть обширной территории Мангазейской округи, побережье Обской губы. Вот она карта Лукоморья 17 века. Ее подлинник хранится в Голландии. Но автор, место создания и датировка неизвестны.

Чертеж "Море мангазейско с урочищи", как и вообще все русские чертежи того времени, развернут с юга на север. На чертеже составитель еще не разделяет Обскую и Тазовскую губу, по понятиям 16-17 веков это единое Мангазейское море.

Карта условна. Представленные на ней территории не совпадают с изображениями на современных картах. Но не смотря на неточности древний чертеж содержит не только ценные физико - географические данные, но и необходимые этнографические и биологические сведения. На нем указаны глубины, цвет и характер воды, расселение ненецких племен и животный мир. В центре губы сделана надпись: "Вода пресна. Отдыхают трижды днем. Рыба в ней кит и белуга и нерпа". Современные ихтиологические исследования подтверждают эту характеристику.

Слово "Мангазея" зырянского происхождения. Оно означает "край земли" или "земля вблизи моря".

Поморским крестьянам путь в Мангазею был давно и хорошо известен. Мангазейский морской ход. - Арктический путь связывающий Поморье с Сибирью проходил вдоль побережья Печорского моря, через пролив Югорский шар в Карское море, пересекая Ямальский полуостров по системе рек и озер с запада на восток и выходя в Обскую и Тазовскую губу. Именно здесь у впадении р. Таз в Обскую губу поморскими промышленниками и купцами, по утверждениям историков, не позднее 1572 года был основан опорный пункт - Тазовский городок.

Это место было удобно и для стоянки поморских судов - кочей - главных ледовых кораблей того времени.

Глядя, на современные, мощные суда ледокольного класса, стоящие на причалах Дудинского порта. Невольно думаешь: это какими же мужеством и отвагой нужно было обладать, чтобы отправится в плавание по морям северного ледовитого океана на коче, таком утлом суденышке. Чертеж коча, созданный неизвестным средневековым автором помог воссоздать ученым внешний облик судна.

На лицевой стороне доски, обнаруженной при раскопках Мангазеи показано все судно, а на оборотной его отдельные части: бортовой набор и овальная линия обвода. Это не столько рисунок, сколько своеобразный строительный чертеж того времени. Пользуясь им, опытный плотник мог определить нужные ему пропорции главных частей судна, получить сведения о рулевом устройстве и ботовом наборе, расположить мачты.

Кочи появились на Руси на побережье Белого и Баренцева морей в 16 веке. Название судна происходит от понятия "коца", что значит ледовая защита. По ватерлинии судна набивались железные скобы, на которые намораживался лед. Оно как бы одевалось в ледяную шубу. Корабль имел корпус яйцеобразной формы. За эту особенность мангазейские кочи называли круглыми судами. При схождении льдов корпус судна выжимался на поверхность, не получая повреждений. Паруса шились из полотна и ровдуги, выделанной оленьей замши. Это были первые русские суда морского класса приспособленные для арктического мореплавания.

Небольшая грузоподъемность кочей, 6-8 тонн позволяла им плавать вдоль самой кромки берега, где вода долгое время, не замерзала. Это хорошо видно на картине художника С. Морозова "Землепроходцы петровского времени 1700г." Холст. Масло.

Заснеженные просторы Севера издавна привлекали к себе русских и иностранных путешественников. Одни из них, стремясь к неизведанному, жаждали новых открытий, другие искали славы, третьи способы быстрого обогащения. На протяжении многих веков Сибирь была и остается источником богатств, источником пополнения государственной казны.

Если сегодня главные богатства Сибири: рудные запасы, нефтяные и газовые месторождения, то в прошлом Сибирь славилась богатством пушных, морских и рыбных промыслов, обилием мамонтовой кости.

Мамонтовая кость в огромных количествах доставлялась в центральные области страны и за ее пределы. Изделия из нее пользовались спросом и на местном рынке. Из кости мамонта изготавливали пуговицы, предметы быта и детали оленьей упряжи: игла для плетения сетей, нащечники.

Товары, завозимые на север русскими купцами: предметы домашнего обихода, огнестрельное оружие (кремниевое ружье), украшения, бисер, крупные голубые бусины, которые на Руси назывались одекуем, стоили баснословно дорого и шли в обмен на мягкую рухлядь, шкурки пушных зверей, соболя, горностая, бобра, песца.

Обмен был явно неравноценным. Металлический котел стоил столько, сколько вмещал в себя шкурок соболя.

Дорогой бисер местными племенами использовался при изготовлении украшений и вышивки одежды.

Именно богатые собольи промыслы Мангазеиской округи, слава о которых распространилась по всей Руси, привлекают к себе внимания московского государя.

В 1600 г. царь Борис Годунов посылает на р. Таз и Енисей из Тобольска сотню стрельцов и казаков под предводительством князя Мирона Шаховского и стрелецкого головы Данилы Хрипунова. В Обской губе кочи попали в бурю, часть участников экспедиции погибла. Оставшиеся в живых подверглись нападению со стороны ненецких племен, издавна обитавших в Мангазейской округе, и вынуждены были вернуться обратно в Березов.

Позже, зимой Мирон Шаховской с небольшим отрядом на лыжах, вновь отправляется в поход в низовья Таза, где летом 1601 года, на месте поморского городка зарубает острог.

У Мангазеи удивительная судьба с ее именем связаны многие славные страницы истории Руси и Сибири первые походы за Урал, географические открытя у самого Студеного моря, развитие торговли и промыслов в тайге и тундре.

Судьба была немилостива. Недолго просуществовал северный город. Через 70 лет он был оставлен жителями и вскоре забыт.

Планомерные археологические исследования легендарной Мнгазеи начались по инициативе Арктического и антарктического научно-исследовательского института. Комплексная историко-географическая экспедиция под руководством доктора исторических наук профессора Белова в течение нескольких полевых сезонов исследовала культурный слой, и остатки деревянных сооружений городища площадью более 3 гектаров...

Участникам экспедиции пришлось приложить немало усилий, так как вся площадь памятника была покрыта мощным слоем дерна, поросла лесом и кустарником.

"Нырните в воду, ледяные змеи.

Раздвинься ты, завеса снеговая,

Врата злато кипящей Мангазеи

Передо мной и вами открывая!"

Леонид Мартынов

Археологами было обнаружено свыше тысячи предметов, характеризующих жизнь древнего города. Итогом работ стала двухтомная монография М. Белова.

Находки экспедиции Белова позволили воссоздать картину большого русского средневекового города, насчитывающего около 500 строений, с богатыми воеводскими усадьбами, куполами церквей, ремесленными мастерскими и гостиным двором. С числом жителей до 2000 человек.

В 1607 году при воеводах Давыде Жеребцове и Курдюке Давыдове началось строительство городских оборонительных сооружений, состоящих из сплошных городен - клетей. К этому времени относится и строительство пяти башен кремля. В которых несли службу стрельцы, наблюдавшие за Мангазейской округой. В состав Мангазейского гарнизона входило 100 стрельцов.

За стенами кремля, общая протяженность которых составила более 280 метров находились приказная изба - администрация воеводы, стрелецкие сторожки, воеводские усадьбы, зеркально отражающие одна другую. В отдаленные русские города назначались по два воеводы одновременно.

Останки воеводского двора обнаруженные при раскопках.

Здесь же разместилось одно из самых значительных культовых сооружений города - пятиглавая Троицкая церковь. Церковь играла значительную роль в жизни города. Она являлась хранительницей царской казны и в то же время заимодавцем давала средства жителям посада на развитие торгов, промыслов и ремесел.

Под полом церкви археологами были обнаружены захоронения. Погребения производились на месте сгоревшей церкви еще до повторного строительства. Такова традиция. Впоследствии Михаил Белов, на основании архивных документов предположил, что здесь были захоронены люди знатного происхождения воевода - Григорий Теряев, его жена, кто-то из приближенных, две его дочери и племянница.

Они погибли, возвращаясь осенью 1643 года из Тобольска, с караваном, груженным хлебными запасами для голодающей Мангазеи. Григорий Теряев пытался доставить по морскому пути хлеб, пожертвовав ради этого не только своей жизнью, но и жизнью своих близких.

На протяжении всего периода своего существования М. Являлась центром русской культуры и православия на севере страны.

До сих пор жива в народной памяти легенда, связанная с еще одним культовым сооружением города. В начале 20 века верующие посещали на городище строение часовней Василия Мангазейского. Имя Василия Мангазейского в Сибири 17-18 веков было широко известно, как имя защитника бедных и обездоленных. Это был культ промышленников-землепроходцев.

Легенда рассказывает: Василий отрок работал по найму у злого и свирепого Мангазейского богача. Однажды в доме у купца случилась кража, о чем он донес воеводе, обвинив в воровстве Василия. Расправа не замедлила свершится. Обвиненного пытали в кремле, в съезжей избе, но он начисто отрицал свою вину. Тогда рассвирепевший купец, ударив мальчика в висок связкой ключей, убил его.

Чтобы скрыть убийство, купец и воевода решили захоронить тело в наскоро сколоченном гробу, на пустыре. Позднее, спустя много лет, после грандиозного пожара 1742 года, когда горела почти вся Мангазея. Гроб проломав вымостку вышел из земли наружу. Очевидно его выжила на поверхность мерзлота. Убиенного обнаружили.

На средства богомольцев на месте явления гроба была выстроена часовня.

В 60-х годах настоятель Туруханского Троицкого монастыря Тихон пытался тайно увезти мощи на Енисей. Но, по словам настоятеля, гроб поднялся в воздух и не дался ему. В легенде вымысел тесно переплетается с реально происходившими событиями. При раскопках археологами были найдены часовня, под развалинами которой обнаружилось культовое захоронение, с останками конечностей. Возможно поп Тихон все же увез часть скелета в Туруханск, оставив остальные кости в Мангазее, на месте захоронения.

Тайны церкви Троицы и часовни Василия Мангазейского оказались далеко не единственными в череде удивительных открытий и неожиданных сюрпризов открывшихся перед учеными, исследовавшими этот загадочный русский город. Но об этом мы расскажем в следующей передачи.

На территории посада находился двухэтажный гостиный двор, насчитывающий более 20 амбаров и лавок, наполненных товарами со всех концов света.

Вот в таком виде он предстал перед археологами.

Нет не даром по всей Руси, шла слава о Мангазее, как о злато кипящей землице. Торговля хлебом, заморскими и русскими товарами в обмен на пушнину приносила артелям купцов и промышленников баснословные барыши. Один рубль вложенный в экономику Мангазеи давал прирост в 32 рубля.

Ежегодно М. Выбрасывала на внутренний рынок страны до ста тысяч шкурок соболя на общую сумму 500 тысяч рублей. Доход, на тот период равный ежегодному доходу царского двора.

В городе, стоящем на берегу реки, особенно хорошо были развиты рыбные промыслы. Об этом свидетельствуют множество находок, характеризующих данный вид деятельности. Деревянные поплавки, берестяные грузила различных форм.

В Мангазее стоящей на вечной мерзлоте, не сеяли хлеб. Ежегодно в город приходили целые кораваны судов, груженных хлебными запасами, насчитывающие от 20 до 30 кочей. Но выращивали коз, овец, свиней. Разводили коров и лошадей. На лошадях передвигались только по городу, за пределами городских стен лежала болотистая тундра.

Не смотря на большие расстояния во времени и пространстве разделяющие древнюю Мангазею и Норильск явно прослеживаются, общие арктические черты, присущие облику этих заполярных городов. Древний город также, как и Норильск, стоял на вечной мерзлоте, на сваях. Не на железобетонных конечно.

Срубы домов устанавливались на слои замороженной щепы с берестяными прокладками, которая предохраняла их от влаги и способствовала сохранению мерзлоты.

Так, что первый опыт строительства домов на сваях принадлежит все же мангазейцам.

Ремесла: гончарное, кожевенное, косторезное.

Но главная сенсация Мангазеи - это находка литейного двора. На развалинах которого были обнаружены тигли - керамические горшки для плавки медной руды. Анализ найденных остатков меди произведенный в 1978 году в институте геологии Арктики показал, что в них присутствует никель.

В подлинном документе, заключении экспертизы медной руды, НН Урванцев доктор геолого-минералогических наук, один из первооткрывателей норильского месторождения приходит к выводу, что мангазейцы плавили карбонатную норильскую руду.

Окисные руды выходят на поверхность, легкоплавки, хорошо заметны благодаря зеленому или синему цвету. Ими пользовались еще люди бронзового века.

Мы находимся у подножия Норильских гор. Возможно, именно здесь, время от времени, добывалась в нужных количествах руда и вывозилась в Мангазею на оленьих упряжках. Несмотря на огромное расстояние в 400 км., между Норильским зимовьем, основанным предположительно в 20-30 гг. 17 века и Мангазеей, существовали в тот период довольно устойчивые связи.

Сегодня Норильский комбинат производит миллионы тон, меди, никеля, кобальта. А начало было положено еще в крохотных средневековых литейных мастерских и примитивных печах, не имеющих почти ничего общего с современными заводами- гигантами.

Предприимчивые мангазейские рудознатцы первыми предприняли попытку начать промышленное освоение норильского месторождения, еще за долго до строительства Сотниковской медеплавильной печи.

Мангазейская медь, выплавляемая в тиглях в очень малых количествах шла на всякого рода поделки и украшения: крестики, перстеньки, подвески, которые всегда пользовались широким спросом у местного населения.

Но Мангазея это не только ремесленный и культурный центр, это форпост продвижения русских на Север и восток Сибири. Отсюда, в поисках новых земель и пушных богатств отправлялись первопроходцы дальше, "встреч солнцу", на Енисей и Лену. Волоковые пути пересекали с запада на восток весь внутренний Таймыр.

В 1610 году русские торговые люди во главе с Кондратием Курочкиным проплыли вниз по Енисею, назвав вновь открытую землю Пясидой. Что значит безлесье. Именно так называли в прошлом наш полуостров. Местные племена обитающие на вновь открытых земелях были немедленно обложены данью - ясаком...

Сборщик ясака на Таймыре мангазеец Ивашка Патрикеев писал в челобитной царю Михаилу Федоровичу.

В 17 веке на Таймыре появляются первые русские поселения - Хантайка, Хатанга. Волочанка, Некоторые из них до ныне сохранили свои древние русские названия, как, например стоящее на волоке селение Волочанка.

Название местности Норильск и р. Норильская тоже, по мнению Урванцева, имеют старинное русское происхождение, "норилом" или "нырялом" у рыбаков называется гибкий шест, для подводной ловли рыбы. От слова "норило" реку стали называть Норилкой, а затем и город получает такое же название...

До сих пор время сохранило молчаливые свидетельства давно ушедших от нас эпох в виде следов волока в тундре или оставшихся от той поры предметов. Снимки сделанные на Таймыре участниками экспедиции Владимира Козлова, предпринятой в 1989 году, по инициативе Главного управления охраны памятников истории и культуры Министерства культуры России, свидетельствуют об этом более, чем красноречиво.

Встречаются останки старых промысловых изб и целых поселков, существовавшие в 17 веке и более позднее время, в виде развалин срубов с полу истлевшими бревнами или пластин деревянной черепицы. Следы некогда кипевшей здесь жизни.

С трудом верится, но нынешняя столица Таймыра Дудинка когда - то тоже начиналась с подобного зимовья, затерянного в бескрайних снежных просторах севера.

В 1667 году мангазейский стрелец Иван Сорокин поставил пониже Дудины реки ясачное зимовье. Вновь основанное поселение было одновременно удобной точкой для дальнейшего освоение новых земель на востоке.

Смещение торговых путей на Енисей и Лену хищническое истребление соболя в Мангазейской округе мздоимство и жадность воевод, настроивших против себя местные племена, привели к запустению и постепенному разрушению города. По инициативе воевод административная столица была перенесена в более безопасное место Туруханское зимовье, построенное магазейцами еще в 1607 году, и получила название Новая Мангазея.

В 1672 году по приказу царя Алексея Михайловича Мангазею покинул последний стрелецкий гарнизон. Город некогда гремевший своими подвигами, ремеслами и богатствами ушел в забвение.

источник http://www.osanor.ru/np/glavnay/pochti%20vce%20o%20taimire/goroda/disk/mangazey.html

В конце XVI века отряд Ермака прорубил для Руси дверь в Сибирь, и с тех пор суровые края за Уралом упорно осваивались небольшими, но стойкими отрядами добытчиков, ставивших остроги и продвигавшихся всё дальше на восток. По историческим меркам это движение заняло не столь уж много времени: первые казаки схлестнулись с сибирскими татарами Кучума на Туре весной 1582 года, а к началу XVIII столетия русские закрепляют за собой Камчатку. Как и в Америке примерно в те же времена, конкистадоров наших студёных краёв манили богатства новой земли, в нашем случае это была в первую очередь пушнина.

Многие города, основанные во время этого продвижения, благополучно стоят и поныне — Тюмень, Красноярск, Тобольск, Якутск когда-то были передовыми фортами служилых и промышленных людей (не от слова "промышленность", это были охотники-промысловики), уходивших всё дальше за "меховым Эльдорадо". Однако не меньше городков постигла участь шахтёрских поселений времён американской золотой лихорадки: получив пятнадцать минут славы, они приходили в запустение, когда ресурсы окрестных краёв оказывались вычерпаны. В XVII веке на Оби возник один из самых крупных таких городков. Этот город просуществовал всего несколько десятилетий, но вошёл в легенды, стал первым заполярным городом Сибири, символом Ямала, и в целом его история оказалась короткой, но яркой. В свирепых морозных краях, населённых воинственными племенами, выросла быстро ставшая знаменитой Мангазея.

О существовании страны за Уралом русские знали задолго до экспедиции Ермака. Более того, сложилось несколько устойчивых маршрутов в Сибирь. Один из путей вёл через бассейн Северной Двины, Мезень и Печору. Другой вариант предполагал путешествие от Камы через Урал.

Самый экстремальный маршрут разработали поморы. На кочах — судах, приспособленных для плавания во льдах, — они шли по Северному Ледовитому океану, пробираясь к Ямалу. Ямал пересекали волоком и по мелким рекам, а оттуда выходили в Обскую губу, она же Мангазейское море. "Море" тут едва ли преувеличение: это пресноводный залив шириной до 80 и длиной в 800 (!) километров, причём от него отходит трёхсоткилометровое ответвление к востоку — Тазовская губа. По поводу происхождения названия однозначного мнения нет, но предполагается, что это адаптация к русскому языку названия племени молканзеев, обитавшего где-то в устье Оби.

Поморский коч на гравюре 1598 г.

Есть и вариант, возводящий название земли и города к зырянскому "земля у моря". "Мангазейский морской ход" при знании маршрута, соблюдении оптимальных сроков выхода в путь и хороших навыках ориентирования у команды выводил от Архангельска в Обскую губу за несколько недель. Облегчить путь могло знание множества нюансов погоды, ветров, приливов и отливов, речных фарватеров. Технология перемещения судов волоком тоже была давно отработана — грузы тащили на себе, суда перемещали при помощи канатов и деревянных катков. Однако никакое искусство мореходов не могло гарантировать благополучного исхода. Океан есть океан, и Заполярье есть Заполярье.

Даже в наши дни Севморпуть — не подарок для путешественников, а тогда плавания совершались на маленьких деревянных судах, и в случае чего на помощь МЧС с вертолётами рассчитывать не приходилось. Мангазейский путь был маршрутом для самых отчаянных мореходов, а кости тех, кому не повезло, навеки становились достоянием океана. Одно из озёр на ямальском переволоке носит название, которое с языка аборигенов переводится как "озеро погибших русских". Так что о регулярных безопасных путешествиях не приходилось и думать. Главное, отсутствовал даже намёк на какую-то базу в конце пути, где можно было отдохнуть, отремонтировать суда. Фактически, до Обской губы и обратно кочи проделывали один длинный путь.

Мехов в устье Оби хватало, но вот о постоянной фактории пока и мечтать не приходилось: слишком сложно снабжать её всем необходимым в таких условиях. Всё изменилось в конце XVI века. Русские разгромили рыхлую "империю" Кучума, и вскоре в Сибирь хлынули служилые и промышленные люди. Первые экспедиции выходили на бассейн Иртыша, первый русский город в Сибири — Тюмень, так что Обь просто силой вещей оказывалась первой в очереди на колонизацию. Реки для русских были ключевой транспортной артерией в течение всей сибирской конкисты: крупный поток — это и ориентир, и дорога, которую не надо прокладывать в непроходимых лесах, не говоря о том, что лодки повышали на порядок объём перевозимого груза. Так что в конце XVI века русские двинулись по Оби, застраивая побережье крепостями, в частности, там были заложены Берёзов и Обдорск. А оттуда по меркам Сибири оставалось шаг шагнуть и до Обской губы.

По мере продвижения на север лес сменяется лесотундрой, а потом и тундрой, пересечённой множеством озёр. Не имея возможности закрепиться здесь, придя с моря, русские сумели зайти с другого конца. В 1600 году из Тобольска вышла экспедиция в 150 служилых людей под началом воевод Мирона Шаховского и Данилы Хрипунова. Обская губа, до которой они сплавились без особых приключений, тут же показала характер: шторм побил кочи и баржи. Скверное начало не обескуражило воевод: было решено требовать у местных самоедов доставки экспедиции к месту назначения оленями. По дороге, однако, самоеды атаковали путешественников и сильно потрепали, остатки отряда отступили на отобранных оленях.

Интригу в эту историю добавляет вот какое обстоятельство. В переписке с Москвой имеются намёки на участие в нападении (или по крайней мере его провокации) со стороны русских. Это не такая уж неожиданность. Промышленные люди почти всегда обгоняли служилых, забирались в самые дальние края и не питали никаких тёплых чувств по адресу государевых людей, несущих централизованное налогообложение и контроль. Можно точно сказать, что какие-то русские люди в районе будущей Мангазеи уже строились: впоследствии археологи находили на Тазе здания конца XVI века.

Чертеж земли Туруханского города (Новая Мангазея) из «Чертежной книги Сибири» С. У. Ремезова (1701). Шведская копия; Мангазея в конце XVIII века.

Тем не менее, видимо, какая-то часть пострадавшего отряда всё же дошла до Тазовской губы, и на берегу выросло укрепление, собственно, Мангазея. Вскоре рядом с острогом возвели и город, причём нам известно имя градостроителя — это некто Давыд Жеребцов. В крепость отправился отряд в 300 служилых людей — крупное войско по меркам времени и места. Работа спорилась, и к 1603 году в Мангазее уже появились гостиный двор и церковь с попом, словом, начало городу было положено.

Мангазея превратилась в Клондайк. Золота там, правда, не было, зато вокруг простиралась огромная страна, полная соболей. Основная масса жителей разъезжалась по окрестностям, простиравшимся на многие сотни километров. Гарнизон крепости был небольшим, всего несколько десятков стрельцов. Однако в городке постоянно толклись сотни, а то и тысячи промышленных людей. Кто-то уезжал добывать зверя, кто-то возвращался и заседал в кабаках. Город быстро рос, за промышленными людьми приезжали и ремесленники: от портных до резчиков по кости. Туда же приезжали и женщины, которым не приходилось жаловаться на отсутствие внимания в суровом и лишённом тепла краю. В городе можно было встретить и купцов из центральной России (так, на одну из церквей жертвовал торговый человек из Ярославля), и беглых крестьян. В городе, само собой, функционировала съезжая изба (канцелярия), таможня, тюрьма, склады, торговые лавки, крепость с несколькими башнями… Интересно, что всё это пространство застраивалось в соответствии с аккуратной планировкой.

У аборигенов вовсю скупались меха, отряды казаков доходили из Мангазеи даже до Вилюя. В качестве валюты использовались металлические изделия, бисер, мелкие монеты. Поскольку циклопических масштабов Мангазейский уезд было невозможно плотно контролировать целиком из одного места, вокруг росли маленькие зимовья. Морской ход резко оживился: теперь, несмотря на весь риск, доставка товаров, в которых остро нуждались на месте, — от свинца до хлеба, и обратный перевоз "мягкой рухляди" — соболей и песцов — и мамонтовой кости, стала доступней. Мангазея получила прозвание "златокипящей" — как такового золота там не водилось, но вот золота "мягкого" — с избытком. В год из города вывозилось по 30 тысяч соболей.

Кабак не являлся единственным развлечением жителей. Позднейшие раскопки обнаружили и остатки книг, и превосходно сработанные, украшенные шахматные доски. Довольно многие в городе были грамотны, что не диво для торговой фактории: археологи часто находили предметы с вырезанными на них именами владельцев. Мангазея вовсе не была просто перевалочным пунктом: в городе жили дети, обыватели заводили животных и вели хозяйство близ стен. Вообще, животноводство, конечно, учитывало местную специфику: Мангазея была типичным старорусским городом, но вот ездить по окрестностям жители предпочитали на собаках или оленях. Впрочем, куски лошадиной сбруи впоследствии тоже находили.

Увы! Стремительно взлетев, Мангазея быстро пала. Причин тому оказалось несколько. Во-первых, приполярная зона — не слишком продуктивное место как таковое. Мангазейцы разъезжались на сотни вёрст от города по очевидной причине: слишком быстро пропадал пушной зверь из ближних окрестностей. Для местных племён соболь не имел особого значения как объект охоты, поэтому в северной Сибири популяция этого зверя была огромной и соболей хватило на десятилетия. Однако рано или поздно пушной зверь должен был иссякнуть, что и произошло. Во-вторых, Мангазея пала жертвой бюрократических игр внутри самой Сибири.

Карта Тобольска, 1700г.

В Тобольске тамошние воеводы без энтузиазма глядели на север, где из их рук уплывали огромные прибыли, поэтому из Тобольска принялись строчить жалобы в Москву, требуя закрыть Мангазейский морской ход. Обоснование выглядело своеобразно: предполагалось, что таким способом в Сибирь могут проникать европейцы. Угроза выглядела сомнительной. Для англичан или шведов путешествие через Ямал становилось вовсе бессмысленным: слишком далеко, рискованно и дорого. Однако тобольские воеводы добились своего: в 1619 году на Ямале появились стрелецкие заставы, разворачивавшие всех, пытавшихся преодолеть переволок. Предполагалось развернуть торговые потоки на города южной Сибири. Однако проблемы наложились одна на другую: Мангазея и так в перспективе беднела, а теперь ещё и добавлялись административные барьеры.

Вдобавок — царь далеко, Бог высоко — в Мангазее начались внутренние неурядицы. В 1628 году двое воевод не поделили полномочия и устроили настоящую междоусобицу: горожане держали собственный гарнизон в осаде, причём и те и другие имели пушки. Бардак внутри города, административные трудности, оскудение земли… Мангазея начала увядать. К тому же южнее быстро разрастался Туруханск, он же Новая Мангазея. Центр пушного промысла смещался, и за ним уходили люди. Мангазея ещё жила по инерции от пушного бума. Даже пожар 1642 года, когда городок полностью сгорел и в огне погиб среди прочего городской архив, не добил её окончательно, как и серия кораблекрушений, из-за которых возникли перебои с хлебом. Несколько сот промысловиков зимовали в городе и в 1650-е, так что Мангазея оставалась значительным центром по сибирским меркам, но это уже была лишь тень бума начала столетия. Город катился к окончательному упадку медленно, однако неуклонно.

В 1672 году стрелецкий гарнизон снялся и ушёл в Туруханск. Вскоре Мангазею покинули последние люди. Одна из последних челобитных указывает, что в некогда ломившемся от богатства городке осталось лишь 14 мужчин да некоторое количество женщин и детей. Тогда же закрылись и мангазейские церкви.

Руины были покинуты людьми надолго. Но не навсегда.

Путешественник середины XIX столетия как-то обратил внимание на торчащий из берега Таза…гроб. Река подмывала остатки города, и из-под земли виднелись обломки самых разных предметов и сооружений. Ещё в начале ХХ века там, где стояла Мангазея, были видны остатки крепостных сооружений, а в конце 40-х годов город-призрак начали изучать профессиональные археологи. Настоящий прорыв произошёл на рубеже 60-х и 70-х. Археологическая экспедиция из Ленинграда четыре года раскапывала Златокипящую.

Полярная мерзлота создавала огромные трудности, но в итоге руины кремля и 70 разнообразных построек, погребённых под слоем грунта и рощей карликовых берёз, оказались извлечены на свет. Монеты, кожаные изделия, лыжи, обломки кочей, нарт, компасы, детские игрушки, оружие, инструменты… Нашлись фигурки-обереги вроде резного крылатого коня. Северный город приоткрывал свои тайны. Вообще, ценность Мангазеи для археологии оказалась велика: благодаря вечной мерзлоте многие находки, которые иначе рассыпались бы в прах, отлично сохранились. Среди прочего нашёлся литейный двор с домом мастера, а в нём — богатая домашняя утварь, включающая даже китайские фарфоровые чашки. Не менее интересными оказались печати. Их в городе нашли много и среди прочих — Амстердамского торгового дома. Голландцы заходили в Архангельск, может быть, кто-то добрался и за Ямал, а возможно, это просто свидетельство вывоза части мехов на экспорт в Голландию. К находкам этого рода относится также полуталер середины XVI века.

Одна из находок исполнена мрачного величия. Под полом церкви нашлось захоронение целой семьи. На основании архивных данных существует предположение, что это могила воеводы Григория Теряева, его жены и детей. Они погибли во время голода 1640-х годов, пытаясь добраться до Мангазеи с караваном зерна.

Мангазея просуществовала всего-то чуть более 70 лет, а его население несравнимо со знаменитыми городами Старой Руси вроде Новгорода или Твери. Однако исчезнувший город Крайнего Севера — это не просто очередное поселение. Сначала Мангазея стала плацдармом для движения русских в глубину Сибири, а потом подарила настоящий клад археологам и впечатляющую историю потомкам.

Всё, что вы хотели знать об экспедиции "Тайны Мангазеи" - в презентации по ссылке.
https://yadi.sk/d/bOiR-ldcxrW6B
Информация о том, как стать участником экспедиции расположена здесь -

, Российская империя , Российский исторический словник

МАНГАЗЕЯ — торгово-промысловый центр и порт в 1601-72 в Западной Сибири, на правом берегу реки Таз. Основан воеводой В.М. Масальским-Рубцом. Назван по имени местного племени ненцев. Опустошен пожарами, перенесен на новое место (до 1780 назывался Новая М., ныне с. Туруханск — райцентр Красноярского края).

В мире и на Руси эта земля была известна с древних времен («Сказание о полуночном царстве» XI века, запись под 1096 годом «Повести временных лет»). В действительности Мангазея — большая страна, что хорошо видно на картах XVI века. Она была известна новгородским купцам еще в XII веке (Леонид Мартынов. «Повесть о Тобольском воеводстве». Глава «Лукоморье»), славилась пушниной (соболями, песцами) - по этой причине получила название «Златокипящая». О богатствах этой сказочной страны слагались легенды.

Мангазея. Реконструкция по материалам раскопок 1968-70.

В начале XVII века происходит несколько походов русских служилых людей на Мангазею. Первый поход окончился неудачей, второй оказался более результативным: на правом берегу реки Таз, где ныне стоит часовня святого мученика Василия Мангазейского, в 1601 году был заложен русский город с одноименным названием территории — Мангазея. Город становится форпостом России в Западной Сибири: торговля и сбор ясака с аборигенов приносили российской казне по тем временам до 80% дохода.

До большого пожара 1619 года в Мангазее находились крепость, 200 домов, 2 церкви, гостиный двор с 20 торговыми лавками, хлебные, соляные и пороховой магазины, винный подвал, 2 питейных дома. В городе, кроме казаков, стояла сотня стрельцов с пушками. Воеводы, сидевшие в Мангазее, ведали всеми тазовскими и нижнеенисейскими инородцами. Местное энецкое население было недовольно своим положением и поборами со стороны царских чиновников, что привело к нескольким восстаниям против русских. В ходе последнего восстания, произошедшего в 1669 году, царским войскам пришлось оставить город.

В результате многочисленных военных стычек энцев с русскими, ненцами, селькупами численность коренных жителей региона сократилась. Энцы теряют контроль над территорией Мангазеи и уходят на восток к Енисею.

И по сей день легендарная страна Мангазея является богатейшим краем России, где сосредоточены огромные запасы нефти, газа, полиметаллов. И в наши дни название «Златокипящая Мангазея» не потеряло смысла. Именем древнего энецкого рода называют корабли, есть одноименная нефтяная компания. Память о стране Мангазее и роде Монкаси не угасла, пройдя сквозь столетия. И до сих пор в России живут представители рода Монкаси - наследники древней Мангазеи…

В 1601 году по приказу царя Бориса Годунова в низовьях реки Таз, вблизи енисейских волоков, был заложен город Мангазея . На местном, зырянском наречии слово означало «земля вблизи моря». Город строился недалеко от берегов Обской губы - залива Карского моря.

Неприютны эти берега: покрытые травой кочки, кустарник, низкорослые деревья. Вокруг ни души. Только всплески волн, ударяющихся о высокий правый берег реки. Ничто не нарушало сна здешней земли до той поры, как пришли царёвы люди и стали рубить деревья, да возводить крепостные стены будущего торгового посада.

В «Расписном списке» за 1626 год сказано: «над Тазом рекою... стоял красивый рубленый пятибашенный кремль - детинец...»

Мангазея стала конечной точкой следования купеческих торговых караванов из Европы в Сибирь. Она завершала ман-газейский морской ход- старинную арктическую трассу, связывавшую русское Поморье (Белое море) с великим Енисеем. В город устремились крестьяне со всей Руси, искавшие вольницы и желавшие разбогатеть на соболином промысле.

Жизнь закипела в Мангазее очень быстро. Торговый люд не переводился ни зимой, ни летом. Денег и товаров развелось так много, что хватило и церкви отстроить, и гостиный двор, да и собственные дворы обустроили весьма добротно.

О богатстве Мангазеи ходили всякие слухи и прозвали её неслучайно «златокипящей». Городские воротилы передрались, как водится, из-за денег. В 1630 году в результате артиллерийской дуэли между приверженцами двух крупно поссорившихся мангазейских воевод - Григория Кокорева и Андрея Палицына знаменитый гостиный двор был разрушен.

В 1619 году очередным царским указом Мангазейский морской ход под страхом сурового наказания был запрещён - с тем, чтобы, с одной стороны, преградить доступ иностранным торговым компаниям на богатый пушниной рынок - ежегодно до ста тысяч шкурок серебристого соболя добывали в енисейской тайге и везли на продажу в Мангазею! С другой стороны желали бояре прекратить бесконтрольные поездки туда крестьян Поморья.

В 1642 году город сильно погорел, а в 1672, очередным приказом нового царя Алексея Михайловича, совершенно оставлен. Уездный центр, каковым он являлся, переместился на берега реки Енисей, в Туруханское зимовье - в Новую Мангазею.

Прошли века - более 300 лет - и в места, где прославилась некогда «златокипящая» Мангазея отправилась научная экспедиция института Арктики и Антарктики во главе с доктором исторических наук Михаилом Ивановичем Беловым. Исследователи быстро нашли следы городского поселения за Полярным кругом.

Раскопки показали, что Мангазея была типичным средневековым русским городом с кремлём и посадом, с ремесленными мастерскими и торговыми рядами. Хорошо сохранились три кремлёвские башни - Спасская, Успенская и Ратиловская; две другие были смыты ранее оползнем.

Крепостные стены возводили в 1 604 году воеводы московские князь Мосальский и боярин Пушкин. На площади 800 квадратных метров был раскопан бывший воеводский двор. В центральной части посада обнаружены остатки зданий - литейных мастерских, а в них среди шлака - части тиглей и плавильных печей.

В жилище ювелира нашли необработанные драгоценные камни - агаты, сердолики, зерна изумруда, серебряные и медные перстни, кольца и нательные крестики. Была раскопана мастерская сапожника с кучей кожаных обрезков и специальным сапожным ножом.

На берегу реки Таз нашлись и остатки гостиного двора и тут же лежали великолепные костяные и деревянные шахматы, ларчики, нарты, лыжи, ножи и топоры, свёрла, фаянсовая и стеклянная посуда, кожаная обувь, одежда и многое другое. Среди находок - замечательный гребень, вырезанный из кости мамонта, несколько сотен монет времён Ивана III, Ивана Грозного, Бориса Годунова, медные монеты царя Алексея Михайловича - те самые, чей выпуск вызвал знаменитый «медный бунт» в Москве.

Исследователи определили не только границы кремля и контуры посада, но также следы трёх культовых построек, в первую очередь, соборной церкви Св. Троицы, Успенской церкви, стоявшей за крепостной стеной и часовни св. Василия Мангазейского - юноши, злодейски убитого местными язычниками. История гласит, что после пожара в 1642 году гроб с Василием «вышел» из земли, после чего произошли чудеса исцеления среди тех, кто касался мощей юноши. Позже гроб Василия был увезён в Новую Мангазею.

Всего несколько десятилетий просуществовал на тюменском севере знаменитый торговый посад. Приходили к нему «с Руси многие торговые люди - пермячи и вятчане, и вымячи и пустозерцы, и усольцы, и важане, и каргопольцы и двивяне, и вологжане - и всех московских городов торговые люди...»

Ходили по улицам, вымощенным, положенными на ребро килями древних судов - кочей. Им довелось увидеть Мангазею во всём блеске, слушать перезвоны колоколов деревянных церквей, жить в домах с двойными стенами для защиты от северных ветров...

Ныне только воображение позволяет восстановить облик некогда шумного заполярного «града Китежа». Мелькнула Мангазея на страницах истории и канула в небытие. Треть старинного городища уже отняла река, но то, что сумела спасти и сохранить для потомков экспедиция М.И. Белова является бесценным достоянием России.

Ирина СТРЕКАЛОВА

В конце XVI века отряд Ермака прорубил для Руси дверь в Сибирь, и с тех пор суровые края за Уралом упорно осваивались небольшими, но стойкими отрядами добытчиков, ставивших остроги и продвигавшихся всё дальше на восток. По историческим меркам это движение заняло не столь уж много времени: первые казаки схлестнулись с сибирскими татарами Кучума на Туре весной 1582 года, а к началу XVIII столетия русские закрепляют за собой Камчатку. Как и в Америке примерно в те же времена, конкистадоров наших студёных краёв манили богатства новой земли, в нашем случае это была в первую очередь пушнина.

Многие города, основанные во время этого продвижения, благополучно стоят и поныне - Тюмень, Красноярск, Тобольск, Якутск когда-то были передовыми фортами служилых и промышленных людей (не от слова "промышленность", это были охотники-промысловики), уходивших всё дальше за "меховым Эльдорадо". Однако не меньше городков постигла участь шахтёрских поселений времён американской золотой лихорадки: получив пятнадцать минут славы, они приходили в запустение, когда ресурсы окрестных краёв оказывались вычерпаны. В XVII веке на Оби возник один из самых крупных таких городков. Этот город просуществовал всего несколько десятилетий, но вошёл в легенды, стал первым заполярным городом Сибири, символом Ямала, и в целом его история оказалась короткой, но яркой. В свирепых морозных краях, населённых воинственными племенами, выросла быстро ставшая знаменитой Мангазея.

О существовании страны за Уралом русские знали задолго до экспедиции Ермака. Более того, сложилось несколько устойчивых маршрутов в Сибирь. Один из путей вёл через бассейн Северной Двины, Мезень и Печору. Другой вариант предполагал путешествие от Камы через Урал.

Самый экстремальный маршрут разработали поморы. На кочах - судах, приспособленных для плавания во льдах, - они шли по Северному Ледовитому океану, пробираясь к Ямалу. Ямал пересекали волоком и по мелким рекам, а оттуда выходили в Обскую губу, она же Мангазейское море. "Море" тут едва ли преувеличение: это пресноводный залив шириной до 80 и длиной в 800 (!) километров, причём от него отходит трёхсоткилометровое ответвление к востоку - Тазовская губа. По поводу происхождения названия однозначного мнения нет, но предполагается, что это адаптация к русскому языку названия племени молканзеев, обитавшего где-то в устье Оби.

Есть и вариант, возводящий название земли и города к зырянскому "земля у моря". "Мангазейский морской ход" при знании маршрута, соблюдении оптимальных сроков выхода в путь и хороших навыках ориентирования у команды выводил от Архангельска в Обскую губу за несколько недель. Облегчить путь могло знание множества нюансов погоды, ветров, приливов и отливов, речных фарватеров. Технология перемещения судов волоком тоже была давно отработана - грузы тащили на себе, суда перемещали при помощи канатов и деревянных катков. Однако никакое искусство мореходов не могло гарантировать благополучного исхода. Океан есть океан, и Заполярье есть Заполярье.

Даже в наши дни Севморпуть - не подарок для путешественников, а тогда плавания совершались на маленьких деревянных судах, и в случае чего на помощь МЧС с вертолётами рассчитывать не приходилось. Мангазейский путь был маршрутом для самых отчаянных мореходов, а кости тех, кому не повезло, навеки становились достоянием океана. Одно из озёр на ямальском переволоке носит название, которое с языка аборигенов переводится как "озеро погибших русских". Так что о регулярных безопасных путешествиях не приходилось и думать. Главное, отсутствовал даже намёк на какую-то базу в конце пути, где можно было отдохнуть, отремонтировать суда. Фактически, до Обской губы и обратно кочи проделывали один длинный путь.

Мехов в устье Оби хватало, но вот о постоянной фактории пока и мечтать не приходилось: слишком сложно снабжать её всем необходимым в таких условиях. Всё изменилось в конце XVI века. Русские разгромили рыхлую "империю" Кучума, и вскоре в Сибирь хлынули служилые и промышленные люди. Первые экспедиции выходили на бассейн Иртыша, первый русский город в Сибири - Тюмень, так что Обь просто силой вещей оказывалась первой в очереди на колонизацию. Реки для русских были ключевой транспортной артерией в течение всей сибирской конкисты: крупный поток - это и ориентир, и дорога, которую не надо прокладывать в непроходимых лесах, не говоря о том, что лодки повышали на порядок объём перевозимого груза. Так что в конце XVI века русские двинулись по Оби, застраивая побережье крепостями, в частности, там были заложены Берёзов и Обдорск. А оттуда по меркам Сибири оставалось шаг шагнуть и до Обской губы.

По мере продвижения на север лес сменяется лесотундрой, а потом и тундрой, пересечённой множеством озёр. Не имея возможности закрепиться здесь, придя с моря, русские сумели зайти с другого конца. В 1600 году из Тобольска вышла экспедиция в 150 служилых людей под началом воевод Мирона Шаховского и Данилы Хрипунова. Обская губа, до которой они сплавились без особых приключений, тут же показала характер: шторм побил кочи и баржи. Скверное начало не обескуражило воевод: было решено требовать у местных самоедов доставки экспедиции к месту назначения оленями. По дороге, однако, самоеды атаковали путешественников и сильно потрепали, остатки отряда отступили на отобранных оленях.

Интригу в эту историю добавляет вот какое обстоятельство. В переписке с Москвой имеются намёки на участие в нападении (или по крайней мере его провокации) со стороны русских. Это не такая уж неожиданность. Промышленные люди почти всегда обгоняли служилых, забирались в самые дальние края и не питали никаких тёплых чувств по адресу государевых людей, несущих централизованное налогообложение и контроль. Можно точно сказать, что какие-то русские люди в районе будущей Мангазеи уже строились: впоследствии археологи находили на Тазе здания конца XVI века.

Тем не менее, видимо, какая-то часть пострадавшего отряда всё же дошла до Тазовской губы, и на берегу выросло укрепление, собственно, Мангазея. Вскоре рядом с острогом возвели и город, причём нам известно имя градостроителя - это некто Давыд Жеребцов. В крепость отправился отряд в 300 служилых людей - крупное войско по меркам времени и места. Работа спорилась, и к 1603 году в Мангазее уже появились гостиный двор и церковь с попом, словом, начало городу было положено.

Мангазея превратилась в Клондайк. Золота там, правда, не было, зато вокруг простиралась огромная страна, полная соболей. Основная масса жителей разъезжалась по окрестностям, простиравшимся на многие сотни километров. Гарнизон крепости был небольшим, всего несколько десятков стрельцов. Однако в городке постоянно толклись сотни, а то и тысячи промышленных людей. Кто-то уезжал добывать зверя, кто-то возвращался и заседал в кабаках. Город быстро рос, за промышленными людьми приезжали и ремесленники: от портных до резчиков по кости. Туда же приезжали и женщины, которым не приходилось жаловаться на отсутствие внимания в суровом и лишённом тепла краю. В городе можно было встретить и купцов из центральной России (так, на одну из церквей жертвовал торговый человек из Ярославля), и беглых крестьян. В городе, само собой, функционировала съезжая изба (канцелярия), таможня, тюрьма, склады, торговые лавки, крепость с несколькими башнями… Интересно, что всё это пространство застраивалось в соответствии с аккуратной планировкой.

У аборигенов вовсю скупались меха, отряды казаков доходили из Мангазеи даже до Вилюя. В качестве валюты использовались металлические изделия, бисер, мелкие монеты. Поскольку циклопических масштабов Мангазейский уезд было невозможно плотно контролировать целиком из одного места, вокруг росли маленькие зимовья. Морской ход резко оживился: теперь, несмотря на весь риск, доставка товаров, в которых остро нуждались на месте, - от свинца до хлеба, и обратный перевоз "мягкой рухляди" - соболей и песцов - и мамонтовой кости, стала доступней. Мангазея получила прозвание "златокипящей" - как такового золота там не водилось, но вот золота "мягкого" - с избытком. В год из города вывозилось по 30 тысяч соболей.

Кабак не являлся единственным развлечением жителей. Позднейшие раскопки обнаружили и остатки книг, и превосходно сработанные, украшенные шахматные доски. Довольно многие в городе были грамотны, что не диво для торговой фактории: археологи часто находили предметы с вырезанными на них именами владельцев. Мангазея вовсе не была просто перевалочным пунктом: в городе жили дети, обыватели заводили животных и вели хозяйство близ стен. Вообще, животноводство, конечно, учитывало местную специфику: Мангазея была типичным старорусским городом, но вот ездить по окрестностям жители предпочитали на собаках или оленях. Впрочем, куски лошадиной сбруи впоследствии тоже находили.

Увы! Стремительно взлетев, Мангазея быстро пала. Причин тому оказалось несколько. Во-первых, приполярная зона - не слишком продуктивное место как таковое. Мангазейцы разъезжались на сотни вёрст от города по очевидной причине: слишком быстро пропадал пушной зверь из ближних окрестностей. Для местных племён соболь не имел особого значения как объект охоты, поэтому в северной Сибири популяция этого зверя была огромной и соболей хватило на десятилетия. Однако рано или поздно пушной зверь должен был иссякнуть, что и произошло. Во-вторых, Мангазея пала жертвой бюрократических игр внутри самой Сибири.

В Тобольске тамошние воеводы без энтузиазма глядели на север, где из их рук уплывали огромные прибыли, поэтому из Тобольска принялись строчить жалобы в Москву, требуя закрыть Мангазейский морской ход. Обоснование выглядело своеобразно: предполагалось, что таким способом в Сибирь могут проникать европейцы. Угроза выглядела сомнительной. Для англичан или шведов путешествие через Ямал становилось вовсе бессмысленным: слишком далеко, рискованно и дорого. Однако тобольские воеводы добились своего: в 1619 году на Ямале появились стрелецкие заставы, разворачивавшие всех, пытавшихся преодолеть переволок. Предполагалось развернуть торговые потоки на города южной Сибири. Однако проблемы наложились одна на другую: Мангазея и так в перспективе беднела, а теперь ещё и добавлялись административные барьеры.

Вдобавок - царь далеко, Бог высоко - в Мангазее начались внутренние неурядицы. В 1628 году двое воевод не поделили полномочия и устроили настоящую междоусобицу: горожане держали собственный гарнизон в осаде, причём и те и другие имели пушки. Бардак внутри города, административные трудности, оскудение земли… Мангазея начала увядать. К тому же южнее быстро разрастался Туруханск, он же Новая Мангазея. Центр пушного промысла смещался, и за ним уходили люди. Мангазея ещё жила по инерции от пушного бума. Даже пожар 1642 года, когда городок полностью сгорел и в огне погиб среди прочего городской архив, не добил её окончательно, как и серия кораблекрушений, из-за которых возникли перебои с хлебом. Несколько сот промысловиков зимовали в городе и в 1650-е, так что Мангазея оставалась значительным центром по сибирским меркам, но это уже была лишь тень бума начала столетия. Город катился к окончательному упадку медленно, однако неуклонно.

В 1672 году стрелецкий гарнизон снялся и ушёл в Туруханск. Вскоре Мангазею покинули последние люди. Одна из последних челобитных указывает, что в некогда ломившемся от богатства городке осталось лишь 14 мужчин да некоторое количество женщин и детей. Тогда же закрылись и мангазейские церкви.

Руины были покинуты людьми надолго. Но не навсегда.

Путешественник середины XIX столетия как-то обратил внимание на торчащий из берега Таза…гроб. Река подмывала остатки города, и из-под земли виднелись обломки самых разных предметов и сооружений. Ещё в начале ХХ века там, где стояла Мангазея, были видны остатки крепостных сооружений, а в конце 40-х годов город-призрак начали изучать профессиональные археологи. Настоящий прорыв произошёл на рубеже 60-х и 70-х. Археологическая экспедиция из Ленинграда четыре года раскапывала Златокипящую.

Полярная мерзлота создавала огромные трудности, но в итоге руины кремля и 70 разнообразных построек, погребённых под слоем грунта и рощей карликовых берёз, оказались извлечены на свет. Монеты, кожаные изделия, лыжи, обломки кочей, нарт, компасы, детские игрушки, оружие, инструменты… Нашлись фигурки-обереги вроде резного крылатого коня. Северный город приоткрывал свои тайны. Вообще, ценность Мангазеи для археологии оказалась велика: благодаря вечной мерзлоте многие находки, которые иначе рассыпались бы в прах, отлично сохранились. Среди прочего нашёлся литейный двор с домом мастера, а в нём - богатая домашняя утварь, включающая даже китайские фарфоровые чашки. Не менее интересными оказались печати. Их в городе нашли много и среди прочих - Амстердамского торгового дома. Голландцы заходили в Архангельск, может быть, кто-то добрался и за Ямал, а возможно, это просто свидетельство вывоза части мехов на экспорт в Голландию. К находкам этого рода относится также полуталер середины XVI века.

Одна из находок исполнена мрачного величия. Под полом церкви нашлось захоронение целой семьи. На основании архивных данных существует предположение, что это могила воеводы Григория Теряева, его жены и детей. Они погибли во время голода 1640-х годов, пытаясь добраться до Мангазеи с караваном зерна.

Мангазея просуществовала всего-то чуть более 70 лет, а его население несравнимо со знаменитыми городами Старой Руси вроде Новгорода или Твери. Однако исчезнувший город Крайнего Севера - это не просто очередное поселение. Сначала Мангазея стала плацдармом для движения русских в глубину Сибири, а потом подарила настоящий клад археологам и впечатляющую историю потомкам.